В такие часы, когда разморенное от тепла и покоя тело медузой расползалось по мягкой кровати, в голове, время от времени вырывающейся из приятного забытья, как чертенята-искусители крутились мысли, всю суть которых можно выразить предельно коротко. А может, ну бы это всё в общеизвестный адрес??? Ведь делов-то! Ещё подрыхнуть часиков двенадцать, собрать не спеша рюкзак, подойти к своему наставнику, и махнуть рукой: издевайтесь над кем хотите! А я пошла! Или пошёл…

И через пару недель, сидя у себя в комнате, строча в тепле и уюте задания для поступления в нормальный ВУЗ, вспоминать всё оставшееся за спиной как кошмарный сон. Впереди весёлые студенческие годы, которые, как говориться, ни купить, ни съесть, общение со сверстниками, множество интересных дисциплин, практических занятий. А летние каникулы!!! Море, солнце, горные маршруты, полёты на планерах, прогулки на океанских судах, девушки, юноши, приятные вечера и ночи! Одним словом – нормальная человеческая жизнь! А тут…

Один вид клейковины, носящей гордое имя «каша», плюхнувшийся на тарелку, вызвал у Савиной вулканический взрыв бешенства. Стул отлетел в сторону, и посуда просто на сверхзвуковой скорости промчалась от её места к стене и брызнула тысячью осколков. Сила удара была такой, что на стене почти не осталось никаких следов, только жирное пятно, да небольшие потёки.

– Свет, ты чего психуешь? – Елена не столько задавала вопрос, сколько просила члена своей команды остыть, и не делать глупостей.

Но было уже поздно – перегретые тормоза напрочь отказали, и девушка взорвалась:

– Да, мы что, свиньи?!?! Сколько можно пичкать нас этим д…м!!!

На её крик не только обернулись все девятнадцать кандидатов, уже собравшихся за столом на поздний ужин, но и оба инструктора.

– Не нравиться еда? – Даже с сочувствием спросил Элан, подойдя к разбушевавшейся валькирии.

Тот факт, что эволэки все эти недели питались отдельно, и отнюдь не чурались разносолов, только добавил масла в огонь. Светлана выхватила у Анны Касаевой тарелку, и с маху ткнула в лицо наставника, со злорадством размазывая содержимое по физиономии Лиса, приговаривая:

– На!!! Сам попробуй!!!

Кода очередная несчастная тарелка упала на пол, разбившись на большие и малые кусочки, а взглядам новобранцев предстала голова инструктора, перемазанная кашей, зал замер в испуге.

В абсолютной тишине скрипнули крошки фарфора – Иригойкойя почти вслепую двинулся к умывальнику, – зашумела тёплая вода. Кицунэ не торопясь, очень тщательно смывал с себя липкую, пропитанную маслом субстанцию, не менее тщательно вытер лицо полотенцем, и только потом повернулся к присутствующим. Никто не бросился ему на помощь, даже Афалия подпёрла плечиком дверной проём, оставляя за ним право принять любое решение.