Я определенно являюсь сторонником теории сознания высшего порядка, но также признаю, что вопрос о возникновении сознания в мозге на сегодняшний день остается открытым, и каким бы ни был ответ на этот вопрос (будь он заключен в теории высшего порядка, глобального рабочего пространства или какой-либо другой теории), я считаю, что он будет частью общей теории, объясняющей сходные эмоциональные и неэмоциональные сознательные состояния внутри одной структуры.

Глава 66 Выживание – понятие глубокое, а наши эмоции – нет

Глава 66

Выживание – понятие глубокое, а наши эмоции – нет

Неважно, сколь простыми или сложными являются организмы, – все они поддерживают жизнь и вносят свой вклад в сохранение видов посредством управления энергетическими ресурсами, баланса жидкостей и ионов; они защищаются от вреда и производят на свет потомство. Эти основополагающие для выживания действия записаны в определенных нейронных контурах, контролирующих особый вид врожденного поведения в организмах, которые обладают центральной нервной системой, однако эмоций эти контуры не производят.

Я предлагаю считать эмоции человеческой прерогативой, ставшей возможной благодаря уникальным способностям нашего мозга. В той форме, в которой мы их переживаем, эмоции не могли бы существовать, не появись у наших древних предков гоминидов язык, иерархическое реляционное ноэтическое сознание и рефлекторное сознание. Эти способности позволили интегрировать работу древних контуров выживания в самосознание, которая ограничена семантической, концептуальной и эпизодической памятью, интерпретируется персонализированной схемой и схемой-эмоцией, используется для управления поведением в настоящем и планирования будущих эмоциональных впечатлений. Таким образом, эмоции превратились в психический центр тяжести человеческого мозга, почву для повествований и народных сказаний, основу для культуры, религии, искусства, литературы, отношений с другими людьми и с миром в целом – всего, что важно в жизни, какой мы ее знаем.

Но эмоции не просто рудимент, унаследованный от наших предков – приматов или млекопитающих; они могут оказаться экзаптациями, отражающими уникальные черты, впервые проявившиеся у древних представителей нашего вида. Если помните, экзаптации – это полезные черты, возникающие в форме побочного продукта других черт и представляющие такую ценность, что в процессе естественного отбора они подвергаются генетическому контролю.

Возможно, эмоции на самом деле являются результатом двух других экзаптаций. Одна – это язык, который, согласно приведенной ранее цитате Колодни и Эдельмана (см. главу 47), предположительно, возник благодаря синаптической пластичности, объединившей нервные механизмы, которые лежат в основе невербальной коммуникации, а также серийное сознание и использование инструментов. Кроме того, с появлением в языке личных местоимений, возможно, возникла и другая экзаптация – автоноэзис (осознание себя как субъекта в противоположность «Я» как объекту). Являясь формой автоноэзиса, эмоции стали неизбежными сознательными впечатлениями «Я» человека в биологически и психологически значимых жизненных ситуациях. Биологически значимые ситуации чаще всего ассоциируются с работой нейронных контуров выживания, тогда как психологически значимые не имеют фундаментальной связи с нейронными контурами выживания. Таким образом, к категории эмоций мы относим их не потому, что они обладают биологической значимостью, а потому, что они имеют значение для персонального «Я» человека.