– Уходите все, быстрее! Кто в силах – помогите тем, кому нужна помощь! – громко скомандовал я.

Я почувствовал облегчение, наблюдая за тем, как ребята, помогая друг другу, покидают помещение. Они спасены, живы и сейчас будут в безопасности. Все обойдется. Но тут я перевел взгляд на Рому и быстро отвернулся. В уголках глаз защипало. Слишком много тяжелых ожогов… Я сомневался, что для Ромы все обойдется.

– Надо его вынести, – обратился я к Вите и Жене.

Все вместе аккуратно приподняли Рому и перенесли на куртку. И тут, обернувшись и скользнув взглядом по залу, я вдруг услышал голос Жени:

– Север…

Я посмотрел на его встревоженное лицо и почувствовал, как в груди поднимается новая ледяная волна. Мы одновременно выпалили:

– А где Саша?

ЖЕНЯ

– Я не видела ее, она еще не вернулась из подсобки, – сказал кто-то рядом.

Я обернулся и увидел Дину – она тащила на себе Карину. Одна штанина Карины сгорела, и на ноге виднелся сильный ожог. Нутро заледенело от нехорошего предчувствия. Я переглянулся с Севером. В его глазах застыл ужас: очевидно, он подумал о том же, о чем и я.

Я хотел ринуться Саше на помощь, но не мог оставить Рому. Мне показалось, что и Север колеблет ся – разрывается между страхом за Сашу и долгом перед классом.

– Иди же! Мы справимся, – превозмогая себя, велел я, хотя на самом деле злился. Хотел оказаться на месте Севера. Мне казалось, я действовал бы быстрее.

Север ринулся в коридор. Ира со шлангом в руках прокладывала путь к выходу. Такого слабого напора воды не хватало, чтобы остановить пожар, но он помогал слегка сбить огонь перед дверью. Мы с Витей обернули Рому курткой, как одеялом, взяли с двух сторон и понесли.

САША

Ледяные пальцы сжимали шею так, будто Валерия пыталась вырвать мне душу. Я захрипела, схватила ее за запястья, но сил разжать хватку не осталось. Отчаянно не хватало воздуха.

– Твоему отцу за все воздастся. Ты такая же двуличная тварь, как и он. Яблочко от яблони… – зашипела Ада-Валерия.

Комната поплыла перед глазами. Все внутри горело, боль была невыносимой. Когда уже она кончится? Я предпочла бы умереть, лишь бы муки прекратились, было только ужасно жаль, что перед смертью я не увижу любимые лица: мамы, папы, брата… Жени… и… чье-то еще. Это имя почему-то ускользало из памяти. Я не увижу прекрасных вещей: кружащихся в небе снежинок, снегирей, одуванчиков на майском поле, заснеженных вершин гор. Последним, что запечатлится перед глазами, будет лицо чудовища, одержимого местью.

– Отойди от нее! – раздалось рядом. Голос напоминал рык.

Хватка ослабла, а вскоре Север скинул Валерию с меня. Я резко глотнула воздуха и потерла шею. Горло вспыхнуло острой болью. Все закружилось перед глазами. Исчезли звуки и запахи. Остались только боль и мгла.