— Мне хотелось бы посмотреть вашу фабрику, — вдруг сказала Кэрри.

Сэму и в голову не приходило, что у нее может появиться интерес к фабрике, пусть самый поверхностный. Он с изумлением переспросил:

— Неужели?

— Вы как будто мне не верите.

— Просто там сейчас практически нечего смотреть. Огромное, пустое, сырое пространство, несколько красильных чанов и машин, которые удалось спасти.

— Но вы говорили, что здание сохранилось и само по себе представляет интерес. У вас есть ключ?

Спрашивала она серьезно, и он так же серьезно ответил:

— Конечно.

— Значит, можно как-нибудь его посмотреть?

— Если желаете.

— Я люблю смотреть на старинные здания и дома. Представляю, каким все было раньше, и пытаюсь вообразить, каким может стать. Наверное, вы переживаете из-за всего этого, ведь на вас возложена большая ответственность. Думаете, как все опять наладить.

Сэм задумался над тем, что ему предстоит. Да, он поставил перед собой почти неразрешимую задачу.

— Меня это и правда беспокоит. И в то же время — цель захватывающая. Конечно, я то и дело отчаиваюсь, злюсь, даже впадаю в агрессию, но трудности подстегивают энергию, особенно если есть люди, которые верят, что дело тебе по плечу. В Бакли есть надежный человек, Фергюс Скиннер, и он мне помогает. Я ему очень доверяю.

— Да уж, далековато вас забросило из Нью-Йорка.

— Будь я моложе, я бы, видимо, не взялся за это дело. Но мне тридцать восемь. Настало время начать сначала, а ничто не приносит такого удовлетворения, как начинать с нуля, но уже обладая опытом и знаниями.

— Но вам придется перейти на более низкий уровень.

— Да, в каком-то смысле это так. Однако, видите ли, я с детства наблюдал ткацкое дело, производство шерстяных тканей, и в глубине души крепко верю, что ничего нет красивее, удобнее и совершеннее, чем хорошо сшитый пиджак из твида. Пусть меня в нем забросают камнями, но вечером пиджак будет выглядеть как надо, и в нем не стыдно будет явиться на ужин. Мне нравится запах твида, я люблю трогать его, чувствовать на ощупь. Люблю шум хорошо пригнанных чесальных колес, стук станков, огромные бобины, на которые наматывается шерстяная пряжа. И люблю тех, кто работает на этих машинах, у кого навыки прядения, ткачества и красильного дела уже в крови двух-трех поколений. Так что я занимаюсь своим делом.

— Мне кажется, вы счастливый человек.

— Потому что делаю любимое дело?

— Не только поэтому. — Кэрри замолчала и посмотрела в небо на высоко летящего ястреба. — Потому что вы здесь будете жить. В этом огромном, чистом, неиспорченном мире. — Она снова пошла по тропинке. — Только подумать, вы сможете играть в гольф, стрелять фазанов и куропаток, ловить лосося. А вы рыбачите?