— Она потребует больших алиментов?

— Не знаю. Все зависит от адвоката. Не думаю. Не такой она человек. К тому же этот тип очень богат, да и у самой Деборы тоже есть деньги. Возможно, из-за этого у нас и возникли проблемы.

— Вы еще любите ее?

— О, Кэрри…

— Да, понимаю. Но вы чувствуете ответственность за нее. Вы боитесь, что ее ранят, унизят, бросят. Вы все еще чувствуете потребность ее защищать.

Он помолчал, потом согласился:

— Да, пожалуй.

— А если бы она захотела… поманила бы вас, потребовала, наконец… вы бы вернулись?

Он задумался.

— Нет.

— Почему же нет?

— Потому что моя жизнь пошла по другому пути. Потому что Дебора — часть моего прошлого. Я теперь здесь. Здесь я и останусь, ведь у меня здесь есть дело.

— Но она все еще ваша жена.

— И что это должно означать?

— А то, что если вы с кем-либо состояли в браке, этот человек становится частью вас самого. Вы никогда не сможете освободиться от него окончательно. Всегда будете принадлежать прошлому в образе этого человека.

Кэрри сказала это с такой горечью, что Сэм сразу понял: надо лишь слегка нажать на закрытую дверь, и она, наконец, со скрипом, но откроется.

И он повернулся к ней лицом:

— Кэрри.

Она рванулась вперед, но он бросился за ней, схватил ее за руку и рывком повернул к себе. На него взглянули черные круги очков. Он снял их и с ужасом увидел, что ее глаза полны слез.

— Кэрри. Расскажите мне все.