– Господи боже, какой там подходящий выбор?! Судя по неутихающим сплетням в Килгаррете, я выбрала самый неудачный вариант.

– Маманя убила бы тебя, если бы услышала, как ты упоминаешь имя Господа всуе, – строго заметила Ниам.

Эшлинг посмотрела на сестру:

– А еще ей наверняка не понравится, что ты красишь губы. Немедленно сотри и больше не трогай мои вещи! Они мои. Я усердно работаю по много часов, чтобы позволить себе такие покупки.

– Если ты выйдешь замуж за Тони Мюррея, тебе не придется так много работать. Ты сможешь ездить в Дублин, как его маманя, и покупать там одежду и по три губные помады зараз. – (Эшлинг промолчала.) – Не понимаю, почему ты не выйдешь за него, так ведь можно упустить свой шанс. Хотя все говорят, что он влюблен в тебя больше, чем ты в него. – (Эшлинг продолжала читать письмо.) – А еще говорят, что тебе не следует уж слишком надеяться на свою удачу. Ты знаешь, что его видели с одной из девчонок семейства Грей? С той, которая училась в Англии. Когда-то у нее было лошадиное лицо, но сейчас она изменилась. Ну как там ее, Антея или Алтея. Он пил с ней кофе в гостинице. Правда-правда. Так что я подумала, мне стоит шепнуть тебе на ушко. Если вдруг у меня есть шанс стать подружкой невесты, то не хотелось бы его упустить.

Побледневшая Эшлинг подняла взгляд:

– Что? Что ты сказала?

– Ничего… – опешила Ниам. – Я не знаю, правда он с ней там был или нет, просто Анна Барри и все эти… их сестры делятся с ними сплетнями. Я уверена, они все придумали…

– Господи боже…

Ниам испугалась и соскочила со стула:

– Послушай, я же говорю, они всего лишь сплетничают. Я только повторила их дурацкие выдумки, Эшлинг, все в порядке… Разве ты не знаешь, что он по тебе с ума сходит? Эшлинг, ну же, скажи мне… ты ведь знаешь?

– Мама Элизабет… она… она попыталась убить себя и Гарри… Боже мой, какое несчастье!.. – (Ниам застыла с открытым ртом.) – Она в психиатрической лечебнице… Я не знаю, сообщила тебе маманя или нет. Иногда она не говорит тебе некоторые вещи… В общем, Гарри… он сидел и разговаривал с ней, как обычно, и она сказала, что хочет, чтобы он срезал торчащую из ее кардигана нитку перочинным ножом, а когда он достал нож из кармана, она схватила его и воткнула сначала в Гарри, а потом в себя. Боже мой, какой ужас!..

– Она его убила?..

– Нет, но ему наложили одиннадцать швов, а она теперь в другой палате. Думаю, это почти как тюрьма, ей запрещено принимать обычных посетителей, и она считает, что скоро снова будет война… и говорит, что не переживет еще одну войну. Господи, ну почему с Элизабет случаются такие жуткие вещи?! Что за несправедливость…