– Петушиные бои – вот что такое устроили парни из паба Ханрахана. Они думают, что все вокруг слепые идиоты и ничего не замечают. Хотел бы я позвонить сержанту Куинну и рассказать, где они собираются, пусть бы их поймал. Что за жестокая и греховная затея, когда взрослые мужики бросают на землю фунты и шиллинги и смотрят, как два животных терзают друг друга!

– Я подозреваю, что сержант Куинн в курсе дела, – заметила Эйлин.

– Думаю, да.

Шон углубился в чтение газеты. Эйлин чувствовала себя очень глупо и одиноко, сидя за столом, где нет никого, кроме занятого газетой мужа.

– Сегодня заходила Эшлинг. Что-то с ней не так.

– Да что с ней вообще может быть не так? Разве она не получила все, что только можно пожелать до конца жизни? Посмотри на меня! Я торчу в лавке с сыном, который дурак дураком, посмешище для всего города. Ей-то не приходится целыми днями иметь дело с кем-то настолько тупым, что иногда Джемми кажется просто гением.

– Шон, ну хватит! Отложи газету и перестань ныть! Прекрати! Разве мы недостаточно сделали для себя и для детей? А если все на самом деле настолько плохо, то почему бы тебе не продать лавку?

– Не болтай ерунды! Что еще за глупости?

– Послушай, я помогла тебе развернуться с лавкой, мне почти пятьдесят пять, я вымоталась, я тоже сильно устаю, возвращаясь домой вечером. Но сегодня я пришла домой рано, и меня не беспокоят финансовые проблемы и заботы в лавке, теперь я переживаю за Эшлинг. И именно про нее я хотела с тобой поговорить, так что не надо обрушивать на меня лавину жалоб про все на свете, начиная с Имона и налоговой и заканчивая дождем и быками О’Рурка, сломавшими дверь. Они сломали эту чертову дверь два года назад и тебе за нее заплатили, так что можно уже вычеркнуть ее из списка.

Шон рассмеялся:

– Сегодня я даже не заикался про быков О’Рурка.

Эйлин тоже засмеялась:

– Да я просто не дала тебе до них дойти! Однако вполне разумно, если ты захочешь продать лавку и уйти на покой. Если Имон такой лоботряс и ему одна дорога – на виселицу, то рано или поздно он туда попадет, и после нас лавка ему не понадобится. Донал станет аптекарем, Ниам выйдет замуж… Тогда зачем нам лавка? Скажи мне! Какие такие глупости я болтаю?

– Извини, ты совершенно права. Я не так выразился. Я ною, потому что устал.

– Я согласна на что угодно, лишь бы ты успокоился. Поэтому я всего лишь обращаю твое внимание на другие возможности. Не думай, что ты там пашешь по десять часов в день, так как нет других вариантов. Ты сам выбираешь такую жизнь.

– Верно, не спорю. Мне нужно перестать взрываться по пустякам. Это вредно для моего давления, а также несправедливо по отношению к тебе. Так что там за проблемы у Эшлинг?