– Когда буду готов, тогда и приду. Она моя мать, там мой дом, я могу туда приходить, когда мне вздумается.

– Хорошо сказано, слова настоящего мужчины! – поддакнул Шей Фергюсон.

– Хорошо сказано, слова настоящего жополиза, – ответила ему Эшлинг.

Окружающие подумали, что ослышались. Не могла же Эшлинг Мюррей с невинным и хладнокровным видом произнести вслух такие слова? Нет, она наверняка сказала что-то другое.

Шей побагровел:

– Ну что же, Тони, я полагаю, тебе пора, и сегодня вечером мы тебя больше не увидим…

– О боже, Шей, да ты никак оглох! – улыбнулась ему Эшлинг. – Разве ты не слышал, что сказал Тони? Он придет, когда будет готов, и ни минутой раньше.

Шей надулся еще больше и нервно засмеялся:

– Ладно, Тони, старина, так что ты решил?

Тони обернулся, чтобы ответить Эшлинг, но она уже ушла.

* * *

Она проснулась среди ночи, чтобы сходить в туалет. Часы показывали четыре. Тони так и не вернулся. По дороге обратно она проходила мимо спальни миссис Мюррей, в приоткрытую дверь виднелся свет ночника.

– Эшлинг, я не сплю.

Она вошла в комнату:

– Спите, свекровушка, нет смысла бдеть всю ночь. Лучше всего попытаться уснуть, потому что тогда будет меньше времени на разные мысли. – Эшлинг взяла тонкую руку и погладила ее.

Миссис Мюррей смотрела на нее с тревогой:

– Конечно, он еще может вернуться, может быть, кто-нибудь его подвезет или кто-то пригласил его к себе.

– Да, вполне может быть, – успокаивающим тоном подтвердила Эшлинг.

– Но все же… в канун Рождества…

– Может быть, он вернулся домой, забыл, что мы здесь. И сейчас спит там без задних ног, а проснувшись утром, поймет, что сглупил.