За открытой дверью в кресле на колесиках, которое катила Аня, сидел его отец.

— Спасибо тебе, сын, — сказал Бобби со слезами на глазах.

— Нет, папа, это правда. Мы все говорим то, чего на самом деле не думаем, — сказал Карл. Но его лицо было холодно. Все они знали, что Розмари Уолш имела в виду именно то, что сказала.

Деклан чистил ботинки на кухне на улице Сент-Иарлат.

— Мам, давай твои заодно почищу. Я как раз занимаюсь своими.

— Нет, милый, но можешь меня порадовать другим способом?

— Чем же, мам?

— Скажи-ка, что за черная кошка пробежала между тобой и Фионой?

— Какая такая кошка? О чем ты?

— Она вернулась сюда прошлым вечером с Димплзом. Она прошла миль десять по всему Дублину и выплакала все глаза.

— А ты спросила ее, в чем дело?

— Решила, что не надо. Я подумала, что вы могли поссориться.

— Мы не ссорились, — просто сказал он.

— Ты бы видел ее! Передала мне Димплза и пошла по улице. Вся согнулась, как от боли.

Деклан перестал драить ботинки.

— Все станет на свои места в понедельник, — сказал он бесцветным голосом.

— Если что-то надо расставить по своим местам, почему с этим надо ждать до понедельника? — спросила Молли.

— Так мы договорились.