– Я тебя накормлю, – не отстает он. – Элис наверняка хотела бы, чтобы я это сделал.

– Ладно, – соглашаюсь я.

Мы идем обратно к сараю, который я увидела первым, когда еще только приехала в грузовике. Машина Гидеона – большой черный фургон. Хозяину приходится убрать с пассажирского сиденья ящик с инструментами, чтобы я могла устроиться.

Пока мы едем, Гидеон продолжает украдкой коситься на меня. То ли пытается запомнить мое лицо, то ли еще что. Лишь сейчас я замечаю, как он одет: на нем красная футболка и шорты – форма сотрудников Слоновьего заповедника Новой Англии. Здесь, в Хохенуолде, все носят хаки.

Ерунда какая-то!

– А сколько лет вы здесь проработали?

– О, – отвечает он, – очень много.

Каковы шансы, что в заповеднике площадью две тысячи семьсот акров, где наверняка немало сотрудников, я первым делом наткнусь именно на Гидеона?

Если только, конечно, он сам не позаботился об этом.

А вдруг это не я нашла Гидеона Картрайта, а он меня?

Общение с Верджилом не прошло бесследно: я рассуждаю, как коп. Хотя в данной ситуации это не так уж плохо, целее буду. Пытаюсь трезво все обдумать. Да, я отправилась в путь, полная решимости отыскать Гидеона. Однако теперь, когда он сидит рядом, у меня появляются сомнения, а было ли это такой уж прекрасной идеей. Ощущаю во рту привкус страха, будто сдаю экзамен. Впервые мне приходит в голову мысль, что Гидеон имел какое-то отношение к исчезновению мамы.

– Ты помнишь ту ночь? – вдруг спрашивает он, будто пытается вытянуть из моей головы ниточку правды.

Перед моим мысленным взором возникает страшная картина: Гидеон увозит мою мать из больницы, останавливается у края дороги и хватает ее за горло. Вижу, как то же самое он проделывает со мной.

Прикидываю, что сделал бы Верджил, если бы хотел выудить из подозреваемого информацию, и, следя за тем, чтобы голос ненароком не дрогнул, спокойно отвечаю:

– Нет, я же тогда была совсем маленькая. Думаю, бо́льшую часть событий я проспала. – Я пристально смотрю на него. – А вы помните?

– К несчастью, да. Лучше бы я забыл все это.

Мы уже почти в городе. Частные дома, лентой вившиеся за окном, уступают место супермаркетам и заправочным станциям.

– Потому что вы убили ее? – вдруг выпаливаю я.

Гидеон, давя на тормоза, съезжает на обочину. У него такой вид, будто я дала ему пощечину.

– Дженна… Клянусь, я любил твою маму! – уверяет он меня. – Пытался защитить ее. Хотел на ней жениться. Мечтал заботиться о тебе. И о малыше.