– Юэн? Что ты здесь забыл? – спросил он, принимая менее воинственную позу и опуская свое оружие.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Юэн полагал, что Бернард уже давно уехал домой. По крайней мере, его машины в такой поздний час около студии не заметил, как и машины Чилтона, а здание было полностью закрыто, свет нигде не горел. Бернард тоже не скрывал своего удивления и… недоверия.

– Ты же разрешил мне побыть в студии в твое отсутствие, – ответил Юэн, от всей этой ситуации его почему-то начал пробирать смех, но он сдержался. Он вдруг почувствовал себя готовым просто лечь на прохладный пол фотостудии и остаться так лежать до утра.

– Ты разве не должен быть на концерте? – спросил Берн.

– Должен, – только и ответил Юэн. В этот момент батарейка в телефоне окончательно села, и свет погас, оставляя их в полной темноте.

Юэна затрясло. Запахло воском и мокрой собачьей шкурой. Горло сдавило, и вязкая темнота забивала легкие. Послышался шорох и быстрые шаги. Бернард вмиг преодолел расстояние до выключателя. Юэн прищурился, интуитивно прикрываясь рукой. Яркий свет резанул глаза и развеял обонятельные галлюцинации.

– Почему ты не включил свет? – спросил Бернард, продолжая держать биту в руке.

«Откуда у него вообще бита?» – спрашивал себя Юэн, смотря, как Бернард решительной походкой направлялся в его сторону.

– Не хотел привлекать внимание.

– Какого черта? Что с твоей рукой? – воскликнул Бернард.

Юэн без особого интереса посмотрел на свою правую руку, свисающую вдоль тела. С первого взгляда можно было подумать, что он надел ржаво-красную перчатку. Кровь подсохла и запеклась, но на костяшках виднелись алые кровоподтеки. Он поправил край длинного рукава, немного испачкавшегося в крови, чтобы тот не задрался ни на дюйм.

– В общем, дело было так: я резал сыр…

– И решил заодно разрезать себе руку? – перебил его Бернард.

Юэн задрожал и почувствовал, как его снова начал разбирать смех, хотя ничего особо смешного, он и сам это понимал, в этой ситуации не было. Он засмеялся. От смеха становилось легче. Смех отгонял старые-престарые воспоминания, когда рука Юэна была тоже окровавлена.

– Я особо не всматривался. Посмотри и скажи, насколько там все плохо, – сказал он, приподнимая руку.

Бернард выругался. Выругался так смачно, что Юэн даже не ожидал от него. Бита с дребезгом упала на пол, и Бернард схватил Юэна за предплечье другой руки.

– Надо в больницу.

– Да здесь всего лишь царапина. Смотри, кровь почти не идет, – Юэн поднял окровавленную руку, но сам старался на нее не смотреть. Усмехнулся, вновь почувствовав себя дико усталым.