– У тебя рукав испачкался, – сказал Бернард.

Юэн опустил взгляд, кратко коснулся своего правого предплечья и натянул край рукава ближе к ладони.

– Да, я заметил…

– Ты ведь можешь играть с такой рукой? – спросил вдруг Бернард.

Юэн посмотрел на свою перевязанную бинтом руку, пошевелил пальцами.

– Немного побаливает, но это правая рука, и если взять медиатор, вполне достаточно, чтобы двигалось запястье.

– Тогда можешь сыграть и спеть что-нибудь?

Юэн перевел взгляд на незашторенное окно. На улице темная ночь. В доме тихо, едва-едва вздрагивали перья ловца снов.

– Что, прямо сейчас? – Юэн посмотрел на Бернарда, проверить, не шутит ли он.

– Если можешь сейчас, играй сейчас, – ответил Берн. – Помню, Джи просила тебя спеть, и на следующий день я попал на ваш концерт. В клубе твой голос заглушали барабаны, рев гитар и крики подвыпившей толпы, мне хотелось бы услышать его в чистом виде.

Юэн с удивлением смотрел на Бернарда. Кончики пальцев приятно покалывало, в груди засквозило тянущее волнение, или скорее даже предвкушение, как всегда бывало перед самым началом выступлений. За это чувство он и любил концерты и музыку в целом. Ради того, чтобы испытывать эти чувства, стоило жить.

– Концерт для одного, да? – усмехнулся Юэн и, потянувшись к гитаре, приставленной к торцу дивана, освободил ее из чехла и устроил на бедре. – У меня с собой нет акустики, только электро, поэтому музыка будет скорее легким фоном.

Пальцы левой руки веером легли на гриф, таким же мягким движением правой рукой Юэн прошелся по струнам, освобождая таящийся в них звук. Для начала следовало настроить инструмент, поэтому Юэн принялся крутить колки, по несколько раз проверяя звучание каждой струны. Бернард застыл, будто загипнотизированный движениями пальцев, скользящих по струнам.

– Не помешало бы хорошенько разогреть связки. Так что заранее извини, без должной распевки мой голос может звучать ужасно, – сказал Юэн и откашлялся, прочищая горло. – И каку-у-ю песню ты хо-о-о-чешь услы-ыша-ать? – то повышая, то опуская голос до баса, пропел он, взяв несколько примитивных аккордов для разогрева.

– Не знаю. На твое усмотрение. Что-нибудь, что тебе больше всего нравится или к чему ты сейчас более близок.

– Что же-е, – мелодично протянул Юэн, – надо поду-ума-ть.

Он начал мысленно перебирать все известные ему песни, продолжая свободно играть на гитаре. Пальцы сами скользили по грифу, боль в раненой руке притупилась. Бинты немного сковывали движения, но Юэн не собирался играть бешеное соло. Надо было выбрать что-то спокойное и подходящее по настроению текста к ситуации и чувствам внутри. Один из взятых аккордов напомнил ему о песне, чужого сочинительства, которую они пару раз играли на концертах, но Чед посчитал, что в ней не хватало агрессии, и выкинул ее из сонглиста. Юэн перестал играть и посмотрел на Бернарда.