– Сегодня был долгий день, – подытожил Юэн, держа чашку и перекатывая по ее дну каплю чая.

– Да, – согласился Бернард и покосился на коробку со снимками, стоявшую на столе.

Возникшая на несколько секунд тишина предвещала фразы вроде: «Ладно, пора расходиться, завтра рано вставать». Однако оба молчали несколько секунд, пока не пересеклись взглядами. В зеленых глазах фотографа было что-то странное. Невысказанный вопрос или сомнение. Юэну стало некомфортно, он повел плечами и в этот момент осознал, что же все-таки было общего во взгляде у Бернарда и его отца Грегора. Пронзительность, да, но было и кое-что другое – некая холодная отрешенность. Не замкнутость и не искра социофобии, а что-то такое упрямое и настолько самодостаточное, что можно позавидовать. Бернард нарушил тишину первым:

– Подожди здесь, я сейчас кое-что тебе покажу.

Пока Бернард отсутствовал (судя по скрипнувшим ступеням, он направился на второй этаж), Юэн от делать нечего вымыл обе чашки и уселся обратно на стул, в ожидании барабаня пальцами по столу. Ловец снов медленно кружился из стороны в сторону, поблескивая в свете кухонной лампы маленькими бусинами.

Бернард вернулся с небольшой пачкой фотографий, из которой выбрал пять штук и разложил их на столе. Какое-то время Юэн смотрел на снимки, совершенно ничего не понимая. Две фотографии были ему знакомы: заброшенный бассейн в доме отдыха «Вайтбридж» с полупрозрачными белыми сферами и «мостик предложений», на котором как бы стоял человекообразный силуэт. Где могли быть сделаны другие три – Юэн не знал. Места не выглядели знакомыми: маленький, вероятно, заброшенный одноэтажный домик, какой-то заваленный колодец и что-то похожее на старую будку электроподстанции. Однако все снимки объединяло одно – на них всех отпечатались странные силуэты или полупрозрачные белые круги.

– Что скажешь? – спросил Бернард.

– Что это дефекты пленки и еще какие-то отклонения, названия которых я не запомнил. Ты тогда говорил, – ответил Юэн, рассматривая снимки.

– Аберрации, – подсказал фотограф.

– Да, верно. Хотя выглядит несколько жутковато.

– Что, если это не ошибки в оптической системе? – осторожно предположил Берн.

Юэн взял в руки фотографию с бассейном и белыми кругами, приблизил ее к самому носу, затем отдалил и мягко постучал ею о поверхность стола.

– Хочешь сказать, что все эти «аберрации» на самом деле призраки? Даже странно слышать от тебя такое. Что случилось с Бернардом-скептиком, который первым бы начал убеждать меня в том, что это очередные отклонения или трюки?

Берн в задумчивости склонил голову набок.