– Ты прав, – сказал Юэн, положив фотографии обратно на стол, но не отрывая от них взгляда. – Большая часть подобных снимков подделка, а истории просто выдумка, призванная привлечь аудиторию, которой хочется пощекотать нервишки. В голову к людям не залезешь, но если учитывать последние тенденции, многие хотят прославиться и получить быстрые деньги. Каждый, конечно, крутится, как может, однако «сенсации» не всегда для того, чтобы поделиться новостями со всеми, в них часто проглядывается личная выгода. Материальная в основном. Но среди людей наверняка есть те, у кого действительно получилось заснять что-то сверхъестественное.

– Фейков стало чересчур много, и найти что-то настоящее в этом все равно что пытаться отыскать иголку в стоге стена, которая на самом-то деле никому и не нужна, – сказал Бернард и сокрушенно покачал головой. – Истории про призраков воспринимаются как сказки. Ты ведь и сам сказал, что, будь ребенком, подхватил бы эту идею, но, будучи взрослым, уже смотришь на все через призму скептицизма. И у большинства так же – не воспринимают всерьез. Для многих людей все эти мистические истории просто развлечение, попытка вырваться ненадолго из серой реальности, в которой все слишком обыденно и скучно. Возможно, найдутся люди, которые поверят. Возможно, найдутся даже те, кто проведет экспертизу и подтвердит, что фотографии настоящие, но что от этого изменится? Официально признают существование призраков? Выдадут им паспорта или иные документы, подтверждающие личность? Дадут им право голоса на выборах? Льготы, рабочие места? Сверхъестественное не сочетается с нашим современным миром. Оно не вписывается в уже давно отлаженную систему. Нет в ней этому места. И призрака не посадят в тюрьму, потому что он забрал слишком много жизненных сил у человека, который сам же его призвал. Эти фотографии не изменят мир. Они не изменят ничего. Это все останется между маленькой группой людей. В данном случае между тобой и мной.

– Как же все упирается в наше противоречивое общество, – расстроенно сказал Юэн и потер лоб тыльной стороной ладони. Затем, проведя по волосам, отметил, что надо бы подстричься. – И все же, если в мировых масштабах ничего не выйдет, может, все-таки мы найдем тех, кто сделал аналогичные снимки. Настоящие. Сначала одного, потом скооперируемся, найдем еще кого-нибудь и так далее…

– Звучит как начало какого-то заговора или сериала, – недоверчиво произнес Бернард. – Зачем? Что это даст? И потом, сколько на это уйдет времени? На то, чтобы ты поверил человеку, а он тебе? Не забывай, как много существует «троллей», вроде твоего бывшего согруппника, – Берн поморщился. Явно идея с поиском других людей, столкнувшихся со сверхъестественным, не пришлась ему по душе. Оно и понятно. Он хотел просто заниматься фотографиями, а не собирать общество по вопросам аномалий. Бернарду достаточно было убедиться в том, что он не сходит с ума. И все. Остальные люди не сильно-то ему необходимы. Сделав паузу в несколько секунд, он продолжил: – Думаю, что те люди, которые что-то такое и зафиксировали или видели, особо не распространяются об этом. Ты сам прекрасно знаешь, как смотрят на тех, кто как-то отличается, – Берн развел руки в стороны и кисло ухмыльнулся, намекая на свою персону. – Клеймо – ненормальный. А будешь настаивать – тактично предложат пройти обследование у психиатра. И вообще я не думаю, что все эти люди сами уверены в том, что поймали на пленку что-то сверхъестественное. Дефекты, аберрации и прочее. Сомнения, отторжение, отсутствие доказательств и информации. Те, кто что-то слышал или видел, охотнее подумают, что у них проблема с головой. Я и сам до конца не уверен, призраки ли изображены здесь. Но я хотя бы видел своими глазами нечто, камера это зафиксировала, Питтс подтвердил.