Потом медленно поднялась на ноги вместе с огнетушителем, прижимая его к груди и не обращая внимания на запротестовавшие колени. Сделала шаг влево, не отрывая спину от стены, и выглянула в крошечную щелку в двери. В темном переулке ничего не было видно. Тогда Фиона прислонилась к створке ухом и прислушалась.

Писк продолжался, становясь то громче, то тише. Она предположила, что, что бы там ни летало, оно облетает дом, чтобы проверить обстановку, то есть комара можно отмести. Едва ли насекомые, да и комары в частности, настолько разборчивы. Оставался только один вариант: дрон, и не какая-нибудь древняя модель. Над ее домом летал дрон с миниатюрным самодельным огнеметом в поисках подходящего для поджога места, которое, по расчетам Фионы, находилось как раз в миллиметрах от нее – по другую сторону деревянной двери со створками. Единственный недостаток этого места – то, что дрону придется пролететь очень низко между двумя зданиями, рискуя потерять сигнал, но Фиона позаботилась об этом, на случай если преступник решит устроить пожар в другом месте.

Писк затих, и Фиона испугалась, что поджигатель сдался и отказался от своей затеи или что это на самом деле все же был комар, улетевший искать открытое окно, а за ним – спящую и ничего не подозревающую жертву. Раздражающий шум стих.

Ложная тревога.

Сонная тишина теплой ночи снова окутала ее. Фиона стояла абсолютно неподвижно, на всякий случай – чтобы убедиться, что писк полностью прекратился.

Она не могла сказать, сколько простояла в таком положении. Минуту? Пять? Может, десять? Наконец Фиона отвернулась от двери, приготовившись снова занять свою стратегическую позицию на полу. Но только она села, как писк возобновился.

Фиона замерла, не смея шевельнуться. Она прислушивалась изо всех сил, прижавшись ухом к приоткрытой створке. Писк был – но очень слабый и, казалось, исходил сверху, будто с крыши дома. Звук был монотонным, не становился выше или ниже. Фиона представила, как дрон парит между ее домом и домом соседа на высоте почти в пятнадцать метров, выжидает, а камера ночного видения осматривает ее сад. Точно робкая птица, которая не осмеливается приземлиться, пока не убедится, что это безопасно. Фиона снова встала слева от двери, у стены, повернув голову и смотря в щель – так она хоть что-то могла различить на улице.

Тон писка изменился. Теперь он шел по нисходящей, напоминая звук двигателя самолета, заходящего на посадку, – только едва слышный, опускающийся вертикально, как и представляла Фиона с первой минуты.

Но времени поздравлять себя с удачной догадкой не было. Она крепко сжала огнетушитель обеими руками, и ладони ее вспотели.