Первой ее мыслью на звонок в дверь было не отвечать. Наверняка журналисты пожаловали. Однако позвонили еще раз, а Селии совершенно не хотелось, чтобы с прессой общалась мать. Она прокралась в прихожую и посмотрела в глазок. «Да ты смеешься надо мной», – тут же мелькнуло у нее. И хотя каждая молекула здравого смысла в ней вопияла не открывать, Селия понимала, что разобраться с визитершей все же придется.

Лицо Элис было осунувшимся и бледным, с очевидными следами бессонницы.

– Откуда ты узнала, что мы здесь?

– Полагаю, не такая уж я и дура. Слушай, я знаю, что ты меня ненавидишь. Но можем мы поговорить пять минут? Я уезжаю из города навсегда, но хотела бы напоследок кое-что тебе сказать.

Селия с отвращением покачала головой и собралась закрыть дверь.

– Джек не делал этого, – быстро произнесла Элис.

Ее собеседница замерла.

– Теперь я это знаю. Я ошибалась.

– Жаль, что ты не поняла этого раньше, не натворила бы столько бед.

– Могу я войти?

Селия живо представила себе встречу матери и Элис.

– Это вряд ли.

– Всего несколько минут, и затем ты освободишься от меня навсегда.

– Тут за углом есть «Старбакс». Подожди меня там.

Она долго тянула, прежде чем выйти из дома, а на полпути в кофейню едва не повернула назад. И все же, по своему обыкновению, решила довести дело до конца. Элис заняла столик подальше от прочих посетителей. Перед ней стояла чашка с нетронутым черным кофе.

– Я много думала над твоим поступком, – заговорила Селия, усевшись напротив бывшей подруги. – Ты сделала это не из чистой злобы, я понимаю. Тобой двигала необоснованная преданность Мишелю. И даже Ханне. Но чего я не могу простить тебе, так это желания навредить Джеку.

– Я и не ожидаю прощения, – без всякого покаяния в голосе отозвалась Элис. – И моя преданность была обоснованной.

– О чем ты говоришь?

– Кристофер не убивал Иден.