– Когда ты уезжаешь? – спросила Ханна, отстранившись.
– Сегодня попозже. Перед отъездом мне еще нужно кое-что упаковать.
Селия
В дверь позвонили, едва лишь Джек уехал на психологическую консультацию. Последние несколько дней его возила Селия, но сегодня днем он настоял на самостоятельной поездке. Терапия и без того представлялась ему лишь напрасной тратой времени, а уж в сопровождении матери и вовсе превращалась в форменное издевательство.
– Сразу же возвращайся домой, – напутствовала она сына, тревожась, что у него в планах ускользнуть в Эмерсон для встречи с Ханной.
К удивлению женщины, Джек обнял ее.
– Пора бы тебе перестать беспокоиться обо мне.
– Размечтался!
После ухода сына Селия принялась беспокойно расхаживать по большому дому. Жить здесь ей не нравилось. Приятных воспоминаний место отнюдь не навевало. И от ничегонеделания легче, разумеется, не становилось. На данный момент всем занимался Оливер – общался с полицией и прессой, а также с «Химчисткой быстрого реагирования». Ей же полагалось отдыхать, а подключиться к действу, согласно плану, предстояло по возвращении домой в воскресенье. И если шесть дней кому-то могут показаться малым сроком – что ж, пускай попробуют пожить вместе с Катариной де Визер.
Да, когда они приехали к матери на следующее после драмы утро, она была само сочувствие. Насчет нападения, конечно же, но еще и злостной клеветы, что перед этим пришлось сносить ее любимому внуку. Соцсети для Катарины были чуждой средой – у нее даже своего компьютера не имелось, а в тех редких случаях, когда старуха пользовалась подаренным дочерью айфоном, она прикасалась к экрану так, как, наверно, выковыривают из экскрементов проглоченные бриллианты. Однако она охотно слушала подруг-сплетниц, которым доставало любезности буква в букву передавать ей все гадости, что распространялись о Джеке.
Вскоре ее участие, однако, трансформировалось в нечто куда менее располагающее. Кристофер очаровал Катарину, когда ночевал в ее доме с Джеком и Ханной, однако теперь она поминала парня так, словно он был размахивающим базукой боевиком-исламистом в чалме.
При этом старуха прекрасно знала, что Кристофер – крещеный католик, уже подавший документы в Барнардский колледж, а также получивший приглашение из кулинарной школы «Лё кордон блё». Но все это уже не имело для нее значения. Арест сына Мишеля лишь укрепил ее в давнишнем мнении, которое она каким-то образом ухитрялась не высказывать. И то, что Селия позволила Джеку путаться с этой смертоносной бомбой замедленного действия, представляло собой первостатейную преступную родительскую небрежность.