– У вас это продолжалось вроде как несколько месяцев.

– Знаю. И это было хреново. Хочешь – верь, хочешь – нет, но мы с Мишелем уже были готовы узаконить свои отношения, да тут эта история и приключилась.

– Ага, конечно.

Однако дальше Ханна разыгрывать порицание не стала. Как-никак, она была в курсе, какая обстановка царила в доме.

– Значит, теперь вы вместе?

– Нет. Мишель возвращается к своей Деве Марьям.

– К кому?

– Неважно. Нет, мы не вместе.

– А эта ветка в «Твиттере». Поступить так с Джеком и со мной – просто мерзость!

– Знаю. Могу лишь сказать, что сама я воспринимала это как «жестокость из любви», чтобы отвратить тебя от ужасной ошибки, что ты совершаешь.

– Джек не делал этого. Он пробыл со мной всю ночь.

Они помолчали, наблюдая за беспечными подростками, вовсю шушукающимися и флиртующими.

– Ханна, скажи, ты по-настоящему уверена в этом? Уверена, что он и его родители ничего не подстроили, чтобы скрыть правду? Можешь сказать мне. Со мной все кончено. В этом городе меня теперь и слушать не станут.

– Ты действительно думаешь, что я стала бы молчать, если бы считала Джека убийцей Иден? – печально отозвалась Ханна. – Я знаю, что ты держишь меня за тряпку, но так я ни за что не поступила бы. Только Джек не делал этого. Она была жива, когда мы ушли от нее. Он был со мной, когда ее убили.

– Быть может, он вовсе не собирался причинить ей вред. Только и хотел, что поговорить с ней, но все пошло…

– Да ему даже не было смысла возвращаться. Его отец собирался все уладить.

Элис несколько секунд переваривала ее слова, затем спросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Его отец сказал, что разберется, когда вернется. А нам велел держаться от нее подальше.

– Подожди, это когда было?