– «Повелительница лошадок», – читает Джин. – У тебя же наверняка есть собственный пони, подружка? Бьюсь о заклад, что есть!
– Извини, нам пора, – перебивает ее Ханна.
Джослин может рассказать отцу о встрече, а Ханне это совершенно ни к чему. Только не сейчас, когда между ними зарождаются многообещающие отношения.
Джин не отрывает взгляд от малышки, наклоняется ней, и ее грязный нос едва не утыкается в розовое личико Джослин. Ханна оттесняет бывшую подругу от ребенка.
– Приятно было повидать тебя, Джин. Береги себя.
– Не будет ли у тебя немножко мелочи?
– Нет, прости. Ни одного лишнего пенса. Ладно, нам пора.
Они уходят, и Джослин спрашивает:
– Кто эта леди?
Ханна молчит. Она буквально бежит, волоча за руку свою воспитанницу, пока крики Джин не стихают вдали.
Вскоре воспоминание о нечаянной встрече выветривается у Ханны из головы, однако проходит три недели, и Джин появляется в Лейк-Холле.
Джо
Джо
Заезжаем во дворик больницы. Ветер разбушевался настолько, что опасаюсь, как бы он не унес мать. Нахожу свободное инвалидное кресло, усаживаю ее, и она сразу прибавляет как минимум десяток лет. Вспоминаю те обвинения, что она бросала мне в лицо. Похоже, мать окончательно выжила из ума.
Нас встречает тот же самый врач, что осматривал ее прошлый раз.
– О, миссис Холт, снова сражались за справедливость? – шутит она.
– Леди Холт, – поправляет ее мать.
Я нарочито кашляю, напоминая ей об обещании не смотреть на людей свысока, и мать затыкается. Ей делают рентген, накладывают гипс и дают сильные обезболивающие. Она по-прежнему мертвенно-бледна.