Она рассказала мне какую-то историю про состояние матери, которое достанется ей в двадцать первый день рождения, но, если верить Соломону, все это ложь.

Почему сейчас?

Потому что она знала, что у ее отца родился еще один ребенок. Вот и все.

Все, что произошло в нашем доме за последние три недели, проносится у меня перед глазами. Сцена за сценой, как в домашней киносъемке.

Хлоя хотела что-то добавить в бутылку «Калпола». Я отправила на проверку обычный, который она разлила по полу. Значит, это был другой? Якобы из бутылки побольше, которую она купила в аптеке? Я ее никогда не видела.

– Вы думаете, Хлоя имеет какое-то отношение к смерти Софи? – выпаливаю я.

– Было вскрытие.

Я хватаю ее за руку.

– И?

– В желудке нашли следы парацетамола. Но Диана говорила мне, что той ночью ничего ей не давала.

– О господи, – ахаю я.

– Ричард сказал, что она, должно быть, ошиблась. Она тогда очень сильно уставала. И вещества было недостаточно, чтобы убить Софи. – Она, сдвинув брови, смотрит на меня. – Но достаточно, чтобы она стала сонной. Чтобы она не закричала, если кто-то вдруг решит прижать ее лицо к матрасу, чтобы она не смогла дышать.

Меня начинает трясти. Все это лежало на поверхности, прямо у меня перед глазами. Я вспоминаю, как Хлоя требовала, чтобы мы с Эви ушли. Теперь она утверждает, что таким образом хотела нас защитить. Как я могла быть такой глупой? Она буквально говорила мне в лицо, что хочет остаться со своим отцом только вдвоем, а мы с Эви должны исчезнуть.

Я все еще держу телефон в руках. На этот раз я набираю Роксане. Ее номер остался у меня в контактах.

– Миссис Эй? – Она явно удивлена.

– Роксана. Это очень важно. Ты должна была прийти к нам и остаться той ночью. – Мне не нужно уточнять, что за ночь я имею в виду.

– Ну, да…

– Ты сказала, что Ричард перезвонил тебе и все отменил. Это так?

– Не позвонил, миссис Эй. Написал.