Прости меня за это, Джем.

Боже, как бы я хотела поговорить с ней в последний раз!

Одинокое облако медленно плывет по небу, заслоняя звезды, галактики и невидимые миры, и я думаю о словах Фрэнни. Она называла это древним светом. Мне следовало слушать внимательнее, когда она говорила о том, как удивительно, что мы путешествуем назад во времени, глядя на звезды. Вглядываюсь в падающую звезду, но для метеорита она движется слишком медленно. На долю секунды замирает сердце при мысли, что это летящий на большой высоте самолет, но какая мне от этого польза здесь, внизу? Это не самолет. Это спутник. Это может быть даже космическая станция на орбите. Космонавты смотрят вниз, окруженные спасательным снаряжением и ультрасовременным оборудованием для связи. А я смотрю вверх.

Фрэнни со мной в этом океане.

Мы снова вместе.

Делаю большой глоток воды из бутылки. Мое тело сдается, медленно погружаясь в иную реальность. Между нами говоря, я больше не борюсь. На самом деле нет. Я позволяю себе утолить жажду сполна.

Я не чувствую нижнюю половину тела.

Джемма сделает все, что в ее силах, чтобы вернуть долг. Если она продолжит выплачивать мои частичные взносы, то никогда полностью его не закроет, даже не приблизится к завершению, но зато извлечет пользу из доходов от кафе. Возможно, ее дети возьмут на себя ответственность, но я почему-то сомневаюсь, что они это сделают. Элис и Мартин не будут чувствовать это бремя так, как мы. Они не станут корчиться от стыда из-за того, что сделал их дедушка, от масштаба его обмана и последствий лжи. Когда он вредил нам, своим ближайшим родственникам, мы могли справиться с этим за закрытыми дверями. Мы принимали на себя удар, как песок или вода поглощают взрывную волну. Но потом он пошел гораздо дальше. Соседи стали избегать нас. Магазин на углу перестал обслуживать маму, хотя она была там постоянной покупательницей целых двадцать семь лет. На наш адрес даже не доставляли газеты. Общество отвернулось от нас, и я ни на секунду не винила их за это.

Широко открываю глаза, чтобы насладиться звездным светом.

Никогда не забуду, что сделал папа. Потратил мои сбережения на ставки. Разрушил жизни местных семей. Но теперь я тоже почувствовала, каково это – полностью потерять контроль над собой. Отец не мог по-настоящему контролировать свои поступки. Однажды он признался мне, что впал в какой-то печальный транс, словно нечто овладело им. Он продолжал играть в азартные игры, пока не проигрывал все. Он не мог освободиться. Не хватало сил. И на борту «Атлантики» я тоже это почувствовала. С нами играли. Отцом управляли огни казино и шансы на победу, а мной – некая коварная медиакомпания.