Тут Колтрейн издает неожиданно громкое «мяу», возможно заметив за окном что-то интересное. Хибики успокаивающе почесывает его за ухом.

– Я никогда не планировал публиковать свой опус, но Хенрик буквально заставил меня отправить рукопись моему старому школьному другу, который некогда работал в одном крупном токийском издательстве. На ту пору он уже вышел на пенсию и решил организовать себе маленькую типографию – Senkosha; полагаю, просто чтобы как-то себя занять. «Всплеск воды» стала их первой и единственной книжкой. К большому сожалению, не так давно этот мой друг скончался.

Я спрашиваю о процессе написания повести, о том, что он чувствовал, завершив произведение, после того как столько лет мечтал о полностью законченном творении.

– Дело даже не в том, чтобы дойти до конца, а в полной реализации задуманного, – отвечает Хибики. – Вот чему мне требовалось научиться! Речь о самом пути, собственно о процессе. Творческая работа циклична – это все равно что смена времен года, перетекающих одно в другое, круг за кругом, снова и снова.

Кажется, мы разговариваем уже несколько часов, и только когда Хенрик возвращается в гостиную, беседа начинает подходить к концу. Во мне поднимается уже знакомая паника: ведь формально я так и не получила его согласия на перевод и публикацию.

Но тут он, словно прочитав мои мысли, говорит:

– Фло-сан, пожалуйста, переводите на здоровье мою книгу на английский! Благословляю вас на этот труд! Самому мне не особо интересно, что с ней будет дальше, но нетрудно заметить, что это очень важно для вас. Вот что на самом деле имеет значение сейчас! Кто я такой, чтобы преграждать путь к вашей мечте?

Низко кланяясь, я от души благодарю. Мы произносим слова прощания, и, не успев уйти из гостиной, Хибики внезапно останавливается, словно осененный какой-то идеей:

– Но если вы станете переводить мою книгу, Фло, вы должны мне кое-что пообещать.

– Что именно?

– Вы должны пообещать, что сделаете ее и вашей собственной. – Он проникновенно глядит мне в глаза. – Вложите в нее что-то от себя лично. Чтобы читатели ощутили в ней ваше присутствие.

– Обещаю, – снова низко кланяюсь я.

Он разворачивается к Колтрейну, уютно свернувшемуся калачиком на татами. Лапы кота подрагивают во сне.

– Хорошо быть котом! – улыбается Хибики. – Они тоже о чем-то грезят, но никогда не позволяют своим грезам ими завладеть. Вот в чем отличие людей: в нас сидит уверенность, что мы должны претворить свои мечты в реальность. И это приносит нам и несказанное счастье, и мучительное неудовлетворение.