Его высокую худую фигуру окутывал потрепанный черный плащ с капюшоном. На костлявом трупно-бледном лице выделялись непропорционально большие глаза.

Я знала, кто это такой. Рассказывая мне о деле, которое вел, Кардо описал зловещего Призрака – так его называли.

К сожалению, я знала, почему он схватил меня.

* * *

Туннель открылся на полпути вверх по склону естественной пещеры, похожей по размеру на ту, которую они только что покинули. У нее были плоское дно и куполообразный свод, с которого свисали гроздья сталактитов. Как и другая, она образовалась в результате карстовой эрозии, вызванной колебаниями уровня грунтовых вод. Однако эта осталась сухой и, главное, освещалась днем по меньшей мере дюжиной фонарей и рефлекторов, висевших тут и там на скалистых стенах, – некоторые были очень похожи на те, что освещали Вагонную галерею Центрального вокзала. Все они были направлены в центр пещеры, где находилось скопление лачуг и хижин, построенных из самых разных подручных материалов: металлических листов, картона, гофрированного пластика, обрезков дерева.

Как бы безумно это ни звучало, но то было настоящее деревенское поселение, опущенное на десятки и десятки метров под городской асфальт. В одном из его концов находилась даже пара небольших теплиц, накрытых прозрачной пленкой, и вольер для животных. Над ним возвышалось сооружение, более высокое, чем остальные, стоящее немного в стороне на возвышении и напоминающее своей конической формой индейский вигвам.

Один из двух мужчин, шедших позади Меццанотте, – очевидно, его охранников, – вывел его из ошеломленного созерцания, похлопав по спине. Небольшая группа снова отправилась в путь, спустившись на дно пещеры по крутой дорожке, которая змеилась между скалами.

– Добро пожаловать в поселок Сынов Тени, молодой человек, – сказал ему Генерал, когда они вошли в поселок, а затем уточнил: – На поверхности нас называют «теми, кто внизу», но на самом деле мы называем себя именно так.

Когда они вошли вглубь лагеря, группа распалась, и с ним и стариком остались только два его «ангела-хранителя». На первый взгляд это место не было похоже на убежище банды преступников или секты кровожадных фанатиков. Жители, проходящие мимо, останавливались на улице или стояли у порогов своих домов, глядя на Меццанотте со смесью любопытства и недоверия; они также не были похожи на бандитов или сумасшедших. Кроме бледности и одежды, похожей на ту, что носили поймавшие его люди, ничто не выделяло их из множества изгоев, прижившихся на станции. Вокруг были в основном пожилые мужчины, но попадались и женщины, молодые люди и даже несколько детей.