– Великолепная работа, – заметил Генерал. – Очень эффективно, даже если ее действие было ограничено по времени. Но мы не можем поставить это себе в заслугу.

– А, так это не вы? Тогда чья же она была?

– Очевидно, мы не единственные, кто не хочет, чтобы ты вмешивался в то, что происходит в подземелье…

Меццанотте пристально посмотрел на него, пытаясь решить, насколько можно доверять его словам. Затем его разум озарила вспышка осознания.

– Это вы шпионили за мной, не так ли, Генерал? Я всегда встречал вас поблизости: у фонтана, где лежала мертвая кошка, у зала ожидания, где был брошен труп собаки, на лестнице в подземном переходе после похищения ребенка, недалеко от того места, где я мог найти Шизика со шприцем, все еще застрявшим в его вене… Вы следили за каждым моим движением. И я даже на секунду не заподозрил вас…

Только позже Рикардо понял, что впервые за все время знакомства обратился к нему на «вы».

– Не сразу, – ответил старик. – Просто я тоже шел по следу Адама. Я хочу найти и остановить его не меньше, чем ты, уверяю тебя. Но когда понял, что ты достаточно умен и настойчив, чтобы рано или поздно что-то выяснить, я начал за тобой присматривать.

– А что вы теперь собираетесь со мной делать?

– Честно? Понятия не имею. В любом случае, не мне решать; об этом позаботится Маман.

– Ты о ком?

– Как объяснить… В каком-то смысле мы могли бы назвать ее нашей королевой, – сказал Генерал, поднимаясь по склону к шатру, красочное покрытие которого состояло из множества наложенных друг на друга одеял, ковров и других тканей.

По бокам от входа стояла пара статуэток-близнецов – приземистые человеческие фигуры с огромными эрегированными фаллосами. Нитки бус, служившие дверью, зазвенели, когда Генерал толкнул их, чтобы впустить Меццанотте, а затем последовал за ним. Двое охранников остановились на пороге.

Едва переступив порог шатра, Рикардо оказался в удушающей жаре и едких запахах, витавших в воздухе. Не считая нескольких свечей, единственным источником освещения был огонь, горящий в металлическом мангале, стоящем на треноге. Висящие на швейных нитках, настолько тонких, что казалось, будто они плавают в воздухе, мириады осколков зеркал и осколков цветного стекла преломляли свет, отбрасывая на стены шатра радужные блики, которые создавали иллюзию нахождения на подводном дне.

По мере того как его глаза привыкали к полумраку, Рикардо различил разбросанные на полу без видимого порядка деревянные и глиняные скульптуры витой формы, окруженные, в свою очередь, разнородным ассортиментом более мелких предметов. Десятки стеклянных банок со специями, кореньями и таинственными снадобьями теснились на деревянных полках, рядом с чашами, полными высушенных частей животных, костей, перьев и неизвестно чего еще.