– Эй, коп!

Меццанотте повернулся в ту сторону, откуда доносился хорошо знакомый ему хрипловатый голос.

Перед маленьким домиком с картонными стенами, выкрашенными в синий цвет, на табуретке сидела худая морщинистая старушка с лохматыми седыми волосами. Это была Амелия. Рядом с ней стояла ее неразлучная тележка для покупок, набитая безделушками.

– У тебя есть для меня шоколадные конфеты, да? – сказала она, протягивая свою крючковатую руку.

Меццанотте направился было к ней. Один из его охранников взял его за руку, но Генерал дал знак отпустить его.

– Амелия, я волновался за тебя… Как ты здесь оказалась?

Пожилая бездомная женщина пристально посмотрела на него.

– Я оказалась в этом месте из-за тебя, вот как. Ты послал меня задать вопросы о «тех, кто внизу». Они поймали меня и сказали, что все зависит от моего решения: либо я соглашаюсь навсегда остаться здесь с ними, либо они будут вынуждены убить меня.

– Но ты в порядке?

– Ну, если не брать в расчет влажность, то здесь не так уж плохо. Я даже обнаружила здесь несколько старых знакомых, людей, которые, как я думала, уж сто лет как померли. Они наобещали мне шоколадок, но пока ни черта не принесли… У тебя-то есть, нет?

– Нет, мне очень жаль, – ответил Рикардо, когда сопровождающие схватили его, чтобы вернуть обратно. – Но я был рад снова увидеть тебя.

– А я – вовсе нет, коп, – крикнула ему в ответ Амелия. – Надеюсь, они убьют тебя.

– Мы должны идти, – сказал Генерал, возобновляя свою прогулку.

В конце дороги, по которой они шли, на краю поселка стоял большой индейский вигвам.

Выражение лица Меццанотте ожесточилось. Он снова посмотрел на человека, на котором, казалось, не мог сосредоточиться – как будто прежний образ кроткого немого и хромого бродяги накладывался на нынешний образ партизанского лидера, не совпадая с ним.

– Другой мой информатор, Шизик… Это вы его?..

Старик скорчил скорбную гримасу.

– У нас не было выбора. Мы должны были помешать тебе добраться до нас, любой ценой. Ему тоже предложили альтернативу: следовать за нами под землю или умереть от передозировки. Наркотики здесь запрещены, так что Шизик принял вот такое решение… Могу лишь заверить тебя, что он не страдал.

«Пока смерть не разлучит вас, – вспомнил Меццанотте. – Ты сдержал свое слово, бедный Шизик, ты не бросил свою возлюбленную – даже ценой жизни…»

– А как насчет записки о выкупе, которая затормозила расследование исчезновения Лауры Кордеро? Это тоже вы?