Порыв холодного воздуха от решетки кондиционера на ее мокрой коже вызвал дрожь. Лаура спустилась по ступенькам и взяла полотенце, плотно обернув его вокруг тела.

Через несколько минут, успокоившись, она сушила голову феном перед большим туалетным зеркалом. «Они такие длинные, – подумала Лаура, проводя пальцами по своим волосам цвета воронова крыла, – я никогда не позволяла им так отрастать… Может быть, стоит их подстричь, это как-то практичнее… Интересно, Кардо больше нравятся длинные или короткие?»

Именно в этот момент она снова увидела это. Вернее, увидела нечто в зеркале краем глаза, но не смогла сфокусироваться. Позади нее быстро промелькнула какая-то фигура. Лаура медленно повернулась, горло сжалось в тисках ужаса, перекрывшего дыхание. Но там ничего не было. Ничего и никого. Она была одна в ванной. Совершенно и отчаянно одна.

«Что со мной происходит?» – в ужасе подумала Лаура, когда внезапный приступ головокружения заставил ее ухватиться за край раковины, чтобы сохранить равновесие.

2

2

Нырнув в дверь отдела, Меццанотте обнаружил, что на входе полно полицейских. На мгновение ему показалось, что происходит какая-то чрезвычайная ситуация. «В конце концов, – сказал себе Рикардо, – чего еще можно было ожидать, возвращаясь на службу в пятницу 13-го?» Застрять посреди толпы полицейских – мелочи по сравнению с тем, что с ним могло случиться. Или, может, кто-то заложил бомбу прямо на вокзале? Но тревогой и паникой тут даже и не пахло. Будь оно так, на вокзале не было бы ни души – всех пришлось бы эвакуировать, и, скорее всего, просто потому, что какой-нибудь чудик по рассеянности забыл свой чемодан в поезде… С другой стороны, после 11 сентября все еще стояли на ушах из-за угрозы новых исламских терактов, и никто не хотел рисковать.

Затем раздался шум, и от группы офицеров оторвался Филиппо Колелла с бутылкой в руках. Тогда до Рикардо дошло. Его друг откупорил пробку и начал разливать игристое вино в пластиковые стаканчики, которые раздавали другие полицейские. Надо же, пронеслось в голове Меццанотте, он организовал полноценную вечеринку с выпивкой и закусками – то там то тут виднелись упаковки чипсов…

Меццанотте направился к Колелле, протискиваясь сквозь толпу, а коллеги похлопывали его по спине и приветствовали. Если он что-то и не любил, так это вечеринки-сюрпризы, поэтому с радостью отругал бы приятеля – но понимал, что им движут самые лучшие намерения, а потому Филиппо был прощен почти сразу же. Как только инспектор встал перед ним, Колелла вложил бокал в его руку и поднял свой, вызвав новый взрыв аплодисментов. Меццанотте неохотно поднял свой бокал в знак благодарности, а затем сделал глоток тепловатого игристого, несмотря на то, что ему этого совсем не хотелось.