– С возвращением, Кардо, я скучал по тебе, – сказал ему Колелла, когда они обнялись.

– Как ты, Филиппо? – спросил он в ответ, отстраняясь и чмокая его в щеку.

– Я-то нормально, а вот мама снова в больнице…

Меццанотте, как всегда, чуть не забыл о проблемах Колеллы с его матерью-инвалидом.

– Мне очень жаль. Ничего серьезного, я надеюсь…

Филиппо вздохнул и взъерошил свои белокурые локоны.

Оглядев присутствующих, Меццанотте заметил, что двоих не хватало.

– Далмассо? – спросил он у друга.

– У себя в кабинете, – ответил Колелла. – Когда я зашел пригласить его на вечеринку, он заявил, что ему срочно нужно сделать пару звонков.

«Разве можно его осуждать?» – подумал Рикардо. Его триумфальное возвращение после отстранения от работы нанесло удар по авторитету комиссара.

– А Карбоне куда запропал?

– Он уже несколько дней как на больничном. Говорят, с ним что-то не так. Но я бы не обольщался – наверняка там ничего серьезного.

Меццанотте на минуту пожалел, что Карбоне не было. Видеть, как он бесится, всегда было очень приятно. Однако там были Лупо и Тарантино, которые с презрением отказались от вина, предложенного Колеллой, и держались в стороне с мрачными мордами. Свой отказ они компенсировали тем, что поглощали чипсы упаковку за упаковкой.

Через некоторое время, отвязавшись от очередного полицейского, желающего узнать всю историю освобождения заложника, которую он к этому времени повторил десятки раз в более сжатых вариантах, Рикардо подошел к стойке администратора. Если и был кто-то, с кем он точно должен был выпить, так это старый Фумагалли. Без его помощи Меццанотте никогда бы не смог спасти Лауру. Дежурный улыбнулся ему из своей вечнозеленой клетушки.

– Не знаю, как тебя благодарить, Пьетро. Именно досье, которое ты мне передал, направило меня на правильный путь, – сказал Рикардо, коснувшись его бокала своим.

– Не за что, инспектор. Вообще-то мне жаль, что я не сделал этого раньше.

Милый, скромный Фумагалли… Меццанотте не стал в миллионный раз умолять его называть себя по имени.

– Кстати, я хотел кое-что спросить. Почему тебе сразу не пришло в голову дело Вампира? Сходство его описания с описанием Призрака бросалось в глаза.

Помощник начальника, смущенно кашлянув, признался, что, когда Меццанотте лежал в больнице после того, как вырвал маленького Маттео из лап Призрака, комиссар обратился к нему, Фумагалли, со странной просьбой. Он приказал ему принести два файла из архива и не говорить об этом инспектору. «Давайте не будем кормить его причудливыми теориями, для его же блага», – таково было обоснование Далмассо. Фумагалли поначалу подчинился. Однако, поскольку от него не ускользнуло сходство между двумя событиями, он на всякий случай сделал фотокопию досье на Вампира. Когда исчезла Лаура Кордеро, а Меццанотте выразил уверенность, что ее похитил именно Призрак, он начал сомневаться, не зря ли комиссар скрывает это досье от инспектора, но не решался нарушить приказ начальника. Только после того, как Рикардо был отстранен от работы, расстроенный мыслью о том, что если б девушку убили, то вина легла бы и на него, Фумагалли нашел выход, оставив папку на столе Меццанотте.