– Ну, если б я действительно был виновен, ты бы уже покоился с миром.

– Послушай, я принял меры предосторожности, – возразил Рикардо.

– Вот как? Что, проверил крыши окрестных зданий на наличие снайпера?

– Нет, не проверил, – вынужден был признать Рикардо. – Отлично. Тогда нам придется найти эти чертовы улики. Пусть они либо оправдают его, либо похоронят.

– Да, но как?

– Ванесса. Она может подтвердить, рассказывала ли Дарио или другим людям о сокровищах. Даже если не участвует в этом деле напрямую, она должна что-то знать.

– Напоминаю тебе, что ты говоришь о моей жене. Оставь ее в покое.

– Она не может больше оставаться в стороне, Томмазо. Если все так, как я вижу, то Ванесса сыграла в этом какую-то роль. Важно выяснить, что она знает.

Карадонна закрыл глаза, упершись лбом в ладонь, словно его голова вдруг стала неимоверно тяжелой.

– Я поговорю с ней, – наконец произнес он, снова открывая глаза; его губы сжались. – И, так или иначе, вытащу из нее все… Тем более что обсудить с ней кое-что все равно придется.

– Я тоже хочу быть там.

– Забудь. Это вопрос между мной и моей женой. Точка.

– Как хочешь, – смирился Меццанотте. – Но сделай это сейчас. И позвони мне, как только закончишь.

* * *

Карадонна перезвонил намного раньше, чем полагал Рикардо. Они попрощались не больше часа назад, и Меццанотте едва успел надеть форму и заступить на дежурство.

– Ну как? – спросил он; от тревоги у него скрутило живот.

– Да никак, – ответил Карадонна. – Я пришел домой, а ее там не было.

– Как не было? Разве ты не сказал мне, что она спала, когда ты ушел?

– Она уехала, Кардо. Собрала чемодан и уехала. В короткий отпуск с подругой, говорится в записке, которую она оставила мне на холодильнике, не уточняя, куда и с кем.

– Вот так просто? Ни с того ни с сего, даже не попрощавшись?