– Конечно, а ты как думаешь?

– Это он думает об этом, не так ли?.. Ты должна начать принимать таблетки. Просто чтобы не рисковать…

Риск? Какой риск? Что Кардо подставит ее, заставив забеременеть, как это было у Соланж с Энрико? Она достаточно хорошо знала Рикардо Меццанотте, чтобы понимать, что тот ни за что не пойдет на подобное. Кроме того, ее не смущала мысль о том, что через несколько лет у них с ним будет ребенок. Разозленная Лаура уже собиралась придумать неприятный ответ, о котором впоследствии непременно пожалеет, но слова застряли у нее в горле.

Соланж заметила, как ее дочь напряглась, кривя рот от боли. Несколько мгновений она так и сидела, вся дрожа. Когда же выпрямилась, что-то изменилось. Выражение ее лица было пустым, взгляд – тусклым.

– Я должна выйти, – объявила Лаура странным голосом, ровным и монотонным.

Не дожидаясь ответа, она встала из-за стола и удалилась под изумленным взглядом Соланж.

* * *

Меццанотте развернул листок бумаги. Там было написано: «В туалете. Сейчас». И больше ничего.

Общественные туалеты располагались чуть дальше по краю перрона. Рикардо направился туда с плохим предчувствием. Он сунул в щель один евро и миновал турникет. Как только оказался внутри, его окутал резкий запах хлорки. Опустившись на стул, Рикардо увидел женщину в фартуке того же белесого цвета, что и плитка на стенах. Он спросил ее, есть ли кто-нибудь в мужском туалете.

– Только старый бродяга, – покорно ответила служащая.

Меццанотте протянул ей купюру в десять евро и сказал, чтобы она повесила на входе табличку «Идет уборка» и некоторое время никого не впускала.

Как и предполагал инспектор, войдя, он обнаружил, что его ждет Генерал.

– Что-то случилось? Надеюсь, это важно; просто сегодня не тот день…

Старик переминался с ноги на ногу и не знал, куда девать свои руки. Меццанотте не мог припомнить, чтобы когда-либо видел его таким нервным и неуверенным. Казалось, от властности, которая характеризовала его как военного лидера Сынов Тени, не осталось и следа.

– Это так, – сказал он мрачным тоном, который не сулил ничего хорошего. – Речь о той девушке, Лауре. Видишь ли, есть еще кое-что, о чем я тебе не говорил…

* * *

Лаура поднялась наверх, не останавливаясь прошла мимо двери в свою комнату и вошла в комнату родителей. В большой гардеробной Соланж она перебрала длинные ряды одежды, висевшей на вешалках. Ее выбор пал на сапфирово-синее вечернее платье без бретелек с низким вырезом и вышитым лифом. Лаура переоделась в него, затем накрасилась и поправила волосы у туалетного столика матери. Наряд был дополнен ее собственными жемчужными серьгами, туфлями на каблуках и шелковой шалью. Любой, кто увидел бы Лауру спускающейся по лестнице несколькими минутами позже, вряд ли узнал бы ее: волосы собраны в пучок, губы огненно-красные, плечи обнажены, лиф приподнимает грудь так, что та почти вся видна, а разрез юбки при каждом шаге обнажает ногу до самой промежности.