Нарезая мяту, я никак не могла сосредоточиться. Ее свежий аромат совершенно не успокаивал. Я переживала за дока, за Натали и за себя.
Размышляя над значимостью передачи и принятия наследия, я посмотрела через окно на шелковицы. Мгновенно вспыхнувшая в пальце боль вывела меня из задумчивости. Я выронила нож. Ну вот, порезалась.
Ранка кровоточила. Я поморщилась. Мне становится дурно от вида крови, и это еще одна причина, почему я недолюбливаю традиционную медицину.
Я оторвала кусок бумажного полотенца, намочила и прижала к порезу. Наверное, в таком состоянии лучше не работать с острыми кухонными принадлежностями, но мне необходимо сварить для дока снадобье, которое поможет ему заснуть. К сожалению, ингредиенты закончились, и пришлось сегодня заняться заготовкой нужных трав.
С подноса на столешнице на меня глядели веселые, задорные головки ромашек, словно уверяя, что все будет хорошо.
– Что-то сомневаюсь, – ответила я им вслух.
Я убрала бумажное полотенце и убедилась, что ранка неглубокая. Вымыла руки и испачканный в крови нож, нанесла мазь из календулы и забинтовала палец. Дорезала мяту и, положив ее к ромашкам, сунула поднос в дегидратор.
В этот момент послышались шаги. Я подняла глаза и увидела на террасе Саммер с картонной коробкой в руках вместо привычной корзины.
Проволочная дверь распахнулась, и Саммер вошла в кухню.
– Что стряпаете? Подождите, сама угадаю. – Она принюхалась. – Пахнет мятой и… яблоками?
– Это не яблоки, а ромашка, – пояснила я. – Ее аромат поначалу действительно напоминает яблочный.
– Опять готовите чай? – улыбнулась Саммер.
– Не смогла удержаться.
Рассмеявшись, она поставила коробку на стол.
– Мама всегда говорила, что, если у тебя есть дар, надо употреблять его во благо.
Дегидратор зажужжал, словно в знак согласия.
– Мудрая у тебя мама, – помедлив, отозвалась я. – Это чай для дока. Хочу сделать для него все, что в моих силах.
Глаза Саммер затуманились.