– Как ты пережил расставание?

– У меня был выбор: либо зациклиться на том, что случилось, и посвятить жизнь страданиям и сожалениям, либо извлечь из произошедшего ценный, хотя и болезненный урок и жить дальше. И, возможно, найти и полюбить кого-то, кто ответит мне взаимностью. Разумеется, я предпочел второй вариант. Стал фотографом, перебрался в Уиклоу, и вот я здесь…

И вот он здесь.

– Ты ее все еще любишь? – Я запретила себе задаваться вопросом, почему мне так тяжело об этом спрашивать.

– Нет. Когда выясняется, что твоя жена сбежала с телевизионщиком, любовь удивительно быстро проходит.

– Мне очень жаль.

– Не стоит жалеть. Ведь иначе я бы так и не приехал в Уиклоу… – Он посмотрел на меня и улыбнулся. – И мы бы не встретились.

Я улыбнулась в ответ.

– И почему мне вдруг захотелось отправить твоей бывшей записку с благодарностями?

Кэм расхохотался.

Внезапно за спиной раздался лай Ривера и звонкий голосок Олли:

– Пливет-пливет!

Я обернулась, но было поздно: прошмыгнув мимо меня, дочка с восторженным взвизгом прыгнула в озеро. Я ринулась вперед, чтобы поймать ее, и упала в воду, сильно стукнувшись коленями о каменистое дно. Тучи брызг ударили в лицо. Дочка выскользнула из моих рук. Нет!!! Я вслепую отчаянно забарахталась, пытаясь нашарить Олли.

Неожиданно широкие ладони сомкнулись на моих запястьях, заставляя остановиться. Сквозь пелену затуманившего разум ужаса до меня донесся смех Кэма.

– Успокойся, Натали. С Олли все в порядке.

Слава богу… Слава богу! Стараясь унять бешено колотящееся сердце, я села на камни, по грудь в воде. Протерла глаза и сразу поняла, что так развеселило Кэма.

Олли дрейфовала на спине рядом со мной, втягивая щеки и выпячивая губы.

– Лыбка!

Мокрые волосики ореолом колыхались вокруг головы.

Кэм помог мне подняться.