– Пожалуйста, не нужно звонить, – попросила я. – А что такое Шустрых?

– Рекламное агентство, с которым мы работаем, – охотно пояснил Рон.

– Чернецкому кабздец, – радостно объявил Нильс. – Карина сказала, что в этот раз она палец о палец ради него не ударит. И я, кстати, очень даже рад, если его посадят. Начнется шумиха. Все кинутся смотреть наш клип. Только представь, сколько это просмотров!

– Я сама ушла из дома!

– Никому ты это не докажешь. – Рон выпрямился. – Если все говорят, что он тебя похитил, значит, похитил. Разве ты не в курсе, что единственная правда, которая существует, – это мнение большинства?

– Где же он сам? – Нильс издевательски огляделся, развел руками – и тут вдруг ему о затылок ударилась маленькая конфетка.

Следом прилетела еще одна.

Артём в майке и босиком стоял в коридоре с полной горстью цветных леденцов из гостиницы и кидал их в Нильса. А когда тот развернулся, конфетка шмякнулась ему прямо в лоб.

Рон невольно хохотнул.

– Дайте денег, – сказал Артём.

– Сдается, мы с тобой не друзья, – поморщился Нильс.

– Костров не одобрит, – поддержал его Рон.

Артём насмешливо фыркнул:

– И что же он вам сделает? На цепь посадит? Косточку отберет?

– Как по мне, ты давно заслужил то, что с тобой происходит. – Нильс криво ухмыльнулся.

– Не дадите – я найду деньги в другом месте, но, как только у меня появится новый юрист, вы будете первые, кто вылетит со студии после Кострова, – пригрозил Артём.

Рон рассмеялся:

– Как это? Костров вылетит со своей же студии?

– Здесь все принадлежит мне. – Артём заносчиво взмахнул рукой. – Все. И эта студия, и клубы – все-все мое, если вы не в курсе. Стоит мне захотеть, и завтра вы станете моей собственностью.

– Студия, может, и твоя, но контракты мы подписывали с Костровым. – Нильс взъерошил волосы. – Тут нужно подумать. Очень хорошо подумать.