Подскочив к Тарасову, Костик толкнул его так, что тот улетел через бордюрный заборчик прямо в сугроб.

Не давая остальным опомниться, он уже стоял перед Дубенко. Схватил его за концы шарфа и резко, словно собираясь отсечь ему этим шарфом голову, затянул.

Выпучив глаза, Дубенко захрипел.

Третий их приятель отступил назад.

– Костя, не надо. – Я потянула его за рукав. – Только задушенного тебе не хватает. Он просто схватил меня за капюшон. Ничего такого.

Дубенко продолжал хрипеть. Тарасов выбрался из сугроба.

Лицо Амелина оставалось злым и непроницаемым – таким, что, если бы его сейчас увидел суд, точно отправил на пожизненное.

– Костя! – Я снова потрясла его. – Прекрати! Это уже перебор!

Амелин выпустил шарф и в следующий же момент озарился лучезарной улыбкой.

Я тут же влезла между ним и освобожденным Дубенко.

– Отвали. У него справка из психдиспансера. Он вас убьет и глазом не моргнет, и ему за это ничего не будет.

– Тоня, опять ты вмешиваешься?

Стоило Амелину перевести на меня взгляд, как Дубенко отмер и тут же со всей дури врезал ему в живот. Костик согнулся.

Тарасов, словно получив отмашку, ринулся к нам, третий парень тоже. Налетели на Амелина и сбили с ног.

– Офигели?! – Я напрыгнула сзади на Тарасова, он закачался и вместе со мной на загривке завалился вперед.

Куртка смягчила удар от падения. Намного больнее было, когда Дубенко с размаха пнул меня в спину. Однако в ту же секунду Амелин поймал его за ногу и дернул. Не удержавшись на раскатанном снегу, Дубенко рухнул на нас.

Получилась непонятная куча мала. То ли драка, то ли бестолковая возня.

Все закончилось в один момент. Третий парень, который все еще оставался на ногах, негромко крикнул сверху: «Серега, мать идет». И парни, дружно вскочив, мигом скрылись в подъезде. А мы с Амелиным так и остались сидеть на снегу.

– Что у вас тут такое? – Женщина остановилась возле нас.

– Все нормально, – ответила я.