– Это было просто. Она всему отделению жаловалась, что у ее сына проблемы с английским. Визитка и звонок обошлись мне в двадцать топиков по инглишу. В общем, я позвонил Кацу и объявил, что мое желание – поскорее выйти из этой чертовой больницы. А сегодня утром ко мне просто пришли, отдали вещи и выпустили. Аделина сама приехала и сказала, что это самое легкое желание из всех возможных. Она вообще хорошая, если на замашки не смотреть. Предлагала мне блогером стать.

– Это означает, что Аделина откупит тебя от Милы и суда не будет?

– Суд будет, потому что иначе всю жизнь придется от нее откупаться. Но я разговаривал с одним крутым психиатром, помнишь, куда мы к детям с елкой ездили…

– Отцом Лиды?

Амелин с подозрением покосился.

– С ней я тоже уже успела познакомиться.

– Ну ты даешь! – восхищенно выдохнул он. – Так вот, он очень известный и уважаемый в своих кругах человек, и его психиатрическое заключение должно иметь намного больший вес, нежели вранье тех придурков из неотложки, что меня забирали, или даже заведующего. А взамен я пообещал продолжать общаться с Лидой.

– Все понятно. – Я отодвинулась от него подальше и тоже хлебнула холоднющего молока. – Нет. Это отличные новости, и я очень за тебя рада, но все понятно.

– Что тебе понятно? – Он придвинулся.

– Понятно, что это значит. Она же влюблена в тебя по уши.

– Ничего это не значит. – Амелин забрал у меня из рук молоко и поставил его со своей стороны. – Ее папа сказал, что хороший психолог может до десяти тысяч за сеанс зарабатывать. А я не психолог совсем, но, если стану встречаться с ней пару раз в неделю и просто разговаривать, он будет платить по пять. Потому что это – работа.

– Да ты вообще можешь поселиться у них. Они ведь предлагали.

– Это лишнее. – Он продолжал посмеиваться надо мной. – Я уже попросил Диану освободить мою квартиру.

– Начинаешь новую жизнь?

– Нет. Начинаю жизнь. Поможешь мне ремонт сделать? Ты так здорово выбрасываешь вещи.

И я уже было собралась дать ему остатком багета по лбу, как снизу раздался звук открывшейся подъездной двери и тяжелые шаги. Мы замерли, прислушиваясь.

Кто-то поднялся по лестнице и прошел к двери на первом этаже. Послышалась трель звонка. Замок щелкнул, дверь раскрылась.

– Боже мой! – (Я узнала голос Витиной мамы.) – Аркадий Степанович! Как это ты? Откуда?

– Я за тобой, – ответил ей мужчина. – Собирайся.

– Но Вита еще не вернулась…