– Вставай, – сказала Яна, вытряхивая меня из кресла. – Охранник на проходной тебя пропустит.

– Отдашь ему это. – Аня сунула мне в руки маленький пакетик. На ощупь там тоже были пуговицы.

Я вытащила из заднего кармана визитку Корсакова и передала ей.

– Все, пока, – сказала Аня. – Надеюсь, больше не увидимся.

Яна чмокнула меня в щеку:

– Удачи тебе!

– Спасибо. И вам.

Я сбежала вниз по лестнице и, не переставая дрожать от холода и нервов, помчалась по занесенной за ночь дорожке парка. В домике охраны было тепло, и, ворвавшись внутрь, я ненадолго выдохнула с облегчением. Мужчина поднялся мне навстречу.

– Здравствуйте! – Не зная, что говорить, я помахала перед ним пакетиком.

– Мам, это к тебе, – крикнул охранник в темноту позади себя.

В ту же секунду там что-то пришло в движение и появилась Марго. Подъехала, протягивая ладонь. Я положила в нее пакетик.

– Ну, вот видишь, нашлись все же пуговки, а говорила, что нет. Не пожалела бы тогда, ничего бы с тобой не случилось.

– Вы знали, что меня собираются оставить?

– Да. И хотела предупредить, но тебе стало жалко какой-то крохотной пуговки с воротничка того мальчика. – Она укоризненно покачала головой. – Вот так всегда в жизни: выгадываем на мелочах, а расплачиваться приходится по-крупному. Хочешь, дам один бесплатный совет? Лучше признай вину. Покайся и попроси прощения. Не для нее, а для себя. Другой жизни, чтобы сделать это, у тебя не будет.

Глава 29

Глава 29

Чуть не окоченев до смерти, я дождалась автобуса и доехала на нем до Москвы. Потом пересела в метро и каталась там часа три, просто отогреваясь и приходя в себя, – дрожащая, лохматая, в уродском полушубке. Мое отражение в дверях выглядело не лучше привокзальных пропойц. Люди ехали в вагонах нарядные, надушенные и веселые. Все уже немножко отмечали Новый год. Покупали подарки, продукты, проводили корпоративы, я не знала, в каком точно дне я оказалась, но так было всегда.

И пускай «Пуговицы» едва не привели мое сознание в полный хаос, это вместе с тем пошло ему на пользу. Теперь я четко осознавала, что не намерена поддаваться дестрою и пропадать. Я не хочу быть вечно больной, запутавшейся, уставшей и ищущей спасения. Не хочу жалеть себя и саморазрушаться тоже. Все это началось еще до смерти Нади, даже до смерти Яги, просто очень долго копилось и в один момент прорвалось. Отчего-то вдруг показалось, что, разберись я со всем этим, разгадай сон, узнай тайное – и тут же все мои проблемы решатся. Все прояснится и расчистится. Белое станет белым, а черное – черным, порядок отделится от хаоса, а хорошие дети – от плохих. Но со мной было что-то не так, ведь чем глубже заходишь в лабиринт, тем дальше выход. А я уже дошла до его центра и теперь должна была как-то вернуться назад.