Спустя пару дней я отправился разносить сноуборды на «Щелковскую» и «Савеловскую». Каждая доска оказалась вдвое легче своего веса до Волги, лыжи втрое короче, а мое лицо впятеро довольнее. Я закончил первый курс университета, нашел подработку и, похоже, девушку. Это ли не счастье? Чтобы поделиться настроем, я написал другу Саше, с которым мы сигали через костер в начале смены. Саша рассказал, что дела его непомерно хороши, и он уже как три недели встречается с девушкой с Волги. «У нас, кажись, все серьезно. Вчера ездил знакомиться с ее родителями». Холодок прошел от моих глаз к носу, рту и через глотку упал в желудок. Через несколько секунд стало ясно, что два дня назад я ездил в тот же город. Если жопа случается, то всегда чересчур быстро. За мгновение из моей души вырвали значительную часть. Зрачки стали чернеть, а опора — уходить из-под ног. Ничего ему не ответив, я вышел из дома и разбил первое попавшееся стекло. Протерев руки от красных следов, я поддался стопам, которые уносили меня прочь в неизвестном направлении.

Я распахивал себя им обоим, делил невзгоды и счастье, подставлял под удар самые больные места. И да, они не могли отказать себе в удовольствии лупануть по ним, да еще и вместе. Они заранее все решили, три недели назад, три! Еще тогда было понятно, что в финале будет один проигравший, какую бы игру он ни вел. Лучше бы она сразу не давала никаких шансов. Зачем она улыбалась мне, подставляя свое тело под объятия, зачем делила чувства, а на следующий день сжимала руку другого? Все, во что я ежеминутно верил, все, что слетало с ее губ, была заранее продуманная ложь! Да если та любовь, что мы взращивали, прыгая с пирсов с переплетенными пальцами, вытирая вымазанные черникой рты тыльной стороной ладони и в обнимку катясь с холма в рассветном тумане, та, которой мы упивались и захлебывались, — если за секунду о нее можно вытереть ноги и спустить в мусоропровод, то любовь — ничто. Это гребаный кусок дерьма!

Никогда, никогда больше я не стану открываться женщине, чувствовать ее и позволять ощущать себя. Запираю свою душу на замок и выкидываю ключ в воду этой сраной Волги!

Она посоветовала мне начать забывать ее с той же секунды. Я уехал из Москвы, чтобы не общаться с ней три недели. Каждый вечер я засыпал и вставал с одной и той же мыслью, которая закоренилась в недрах, в самом фундаменте сознания. Я ужинал с семьей, а сам думал о ней, летел со ступеней на велосипеде, а думал о ней, считал логарифмы, но по-прежнему думал о ней. Мир покрылся пеленой. Спустя месяц мы созвонились.