Вышли из области расщелин глубиной в тысячи метров, где находился наш лагерь. Восторг был неописуем, когда обошли [гору Оле Энгельстада], не зная, есть ли дальше снег и можно ли там пройти, и получили приятный сюрприз. Мы поднялись наверх, не соединяя упряжек. Конечно, было тяжело, но мы справились. Это был самый трудный день.

Одолев наиболее сложный склон, мы оказались в [месте] с волнистым рельефом и весьма скверными застругами, твердыми, как камень. Но уже [через 12 часов] мы достигли вершины… поставили палатку… а потом, можете не сомневаться, пеммикан с шоколадом – и по спальным мешкам; хей-хо, нелегка полярная жизнь!

Из такой беззаботной записи трудно понять, что Амундсен и его товарищи незадолго до этого совершили один из самых впечатляющих подвигов в истории полярных исследований.

Им понадобилось всего четыре дня, чтобы найти путь с Барьера на Полярное плато. Они прошли сорок четыре мили и поднялись на высоту в 10 тысяч футов[99] с целой тонной груза. Это было бы прекрасным результатом даже при передвижении по уже нанесенной на карту местности, даже по современным стандартам, то есть при использовании механических средств передвижения. Но они имели дело с абсолютно незнакомыми горами. Это все равно что идти по неизвестному маршруту в Скалистых горах или через один из тибетских перевалов. Амундсен добился потрясающего результата.

Не исключено, наконец, что ему просто повезло. Он пересек Трансантарктические горы в самом узком месте. Отклонись группа на несколько миль в любую сторону – и переход был бы значительно длиннее.

Как мы теперь знаем, Амундсен совершил одну серьезную ошибку. Он выбрал самый трудный маршрут. К востоку от этого места он нашел бы более простой путь вверх по леднику, который сейчас носит его имя. Но масштаб местности делал ее разведку почти нереальной. Даже на собаках от одного ледника до другого нужно было бы добираться несколько дней. Рельеф гор здесь настолько изломан, что с того места, где находился Амундсен, все направления казались одинаково непроходимыми. Он не мог себе позволить сдвинуться с прямого пути ни влево, ни вправо. Гарантии, что существует иной маршрут, не было. Единственной реальной альтернативой оставалось движение вперед.