На подходе к третьей траншее стрелки попали под массированный огонь артиллерии врага, расположенной в районе села Гарбузово. Прямыми попаданиями снарядов были подбиты два танка, сопровождавшие пехоту. На этом же рубеже сильным фланговым огнем со стороны села Лапушаны был остановлен и 1085-й полк полковника П. К. Тимофеева. Тяжесть положения усугублялась тем, что соседи справа и слева — части других дивизий — отстали, и враг теперь брал в огневые клещи весь выступ, образованный нашими вклинившимися батальонами. Это вынуждало нас прикрывать частью сил свои открытые фланги, ослабляя силу ударов, наносимых противнику с фронта.

Один из стрелковых взводов, наступавший по левому фасу этого выступа, неожиданно попал в огневую засаду. Расположившись у развилки дорог в прочном окопе, гитлеровцы видели наших бойцов как на ладони, их очереди ложились кучно и прицельно вокруг людей, прижавшихся к земле. Положение создавалось тяжелое, не было пути ни вперед, ни назад.

Тогда к командиру взвода подполз старший сержант Василий Проничев.

— Разрешите, товарищ лейтенант, подобраться к немецкому пулемету, — сказал он. — Может, погибну, но фрицев уничтожу, в этом не сомневайтесь.

Получив разрешение, Проничев взял у одного из бойцов сумку с гранатами и по-пластунски пополз к огневой точке врага. Гитлеровские пулеметчики строчили непрерывно, делая короткие паузы лишь затем, чтобы сменить патронную ленту. Пули стегали по земле, вздымая веером пыль буквально в полуметре от старшего сержанта. Местность была открытая и ровная — ни кустика, ни ложбинки, которые могли бы заслонить или укрыть Проничева. И чудом было уже то, что ему удалось преодолеть более половины расстояния до немецкой пулеметной ячейки. Казалось, еще метр, полтора — и смертоносные росчерки пуль скрестятся как раз в той точке, к которой упрямо подбирался старший сержант. Товарищи изо всех сил прикрывали его огнем, отвлекая внимание гитлеровцев и ежесекундно изумляясь тому, что их товарищ еще жив. Они так страстно желали ему удачи в осуществлении дерзкого замысла, что сами наконец поверили в возможность чуда, словно уже одна отвага храбреца должна была защитить его от смерти…

До пулемета оставалось не более 30 метров. Проничев на секунду сжался в комок, потом рывком поднялся на колено и швырнул одну за другой три гранаты в немецкий окоп. Когда отгремели взрывы и рассеялся дым, старший сержант увидел, что убиты только два гитлеровца, снаряжавшие ленты, а наводчик и заряжающий вместе с пулеметом невредимы.

Гранат больше не было. И все же он не повернул назад, а, используя замешательство пулеметчиков, бросился на них. В несколько прыжков Проничев достиг окопа и с разбегу упал, скошенный очередью. Ошеломленные самопожертвованием русского воина, оба пулеметчика бросили пулемет и стали удирать, но их догнали пули наших стрелков.