Конечно, генезис муми-сказок значительно сложнее, чем мы можем подумать, и сами муми-сказки гораздо тоньше, гораздо необычнее, чем основной корпус сказочных текстов XX века. Когда передо мной возникает вопрос, есть ли у человечества будущее и преобладает ли вообще в человеке добро или все-таки зло и тупость, для меня очень существенный аргумент – муми-сказки Туве Янссон. То, что Туве Янссон с ее невероятно прихотливой фантазией, с ее горькими, трезвыми, сложными, грустными сказками, написанными для книжных детей, прежде времени повзрослевших; то, что она стала кумиром всех детей мира, а любят ее даже немножечко больше, чем Астрид Линдгрен, потому что уж за очень болезненные струнки, за очень тонкие она умудряется нас ущипнуть; то, что этот писатель стал абсолютным героем XX века, наводит меня на мысль, что этот век не проигран. Появись она сегодня, и то прославилась бы, хотя по сегодняшним меркам муми-тролли – абсолютные маргиналы. Все, что они любят в жизни: уют, добро, здравый смысл, поэзию, – все это совершенно не в тренде. И тем не менее, едва мы открываем первую страницу любой сказки Туве Янссон, мамы муми-троллей, как ее называют, мы немедленно погружаемся в этот мир и хотим в нем остаться как можно дольше.

Сама Туве Янссон на идиотские вопросы о причинах своей популярности и на мой идиотский две тысячи первый вопрос на эту тему всегда отвечала просто: «Муми-дол – это дом, в котором все хотели бы жить. Это просто дом, в котором мы жили в детстве. И поэтому нам так ужасно возвращаться в пустые дома нашего детства». Но, конечно, причина не только в этом. Причина в сочетании уюта Муми-долины и грозного мира, расстилающегося вокруг. Причина вот в этом страшном контрапункте. Потому что мир муми-сказок – это грозный, печальный, страшный мир. Мир после мировой войны или перед мировой войной, но это в любом случае мир-катастрофа. А Муми-долина – это зерно, ядро мира, которое невозможно разрушить. Вероятно, этот контрапункт всего точнее описал другой вечный подросток, другая вечная девушка, на которую очень похожа была Туве Янссон внешне, по крайней мере, по голосу и по интонациям. У Новеллы Матвеевой есть песня, слишком даже знаменитая, но никто даже не задумывается, о чем она, потому что музыка очень красивая. Это песня «Ветер» («Какой большой ветер…»). А это песня о том, что налетел на остров ветер, описанный с замечательной гиперболической избыточностью, такой сильный, что зажечь спичку – «как на лету взглядом остановить птичку», гвоздь под этим ветром сам входит в стену, корешок редьки вылез и врос в другую грядку. Такой ветер, что кажется, конец мира настал. Но чем разрешается песня?