То есть сущность мира – это все-таки не ветер. Сущность мира – это уютное ядро муми-дома, о чем есть уже и в Ветхом Завете:

…большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь[106].

Вот в муми-доме Господь, а вокруг бушует страшная черная вселенная.

Основа мировоззрения Туве Янссон – это мировоззрение ребенка, который родился в год самой страшной войны, в год Первой мировой войны, и первую свою сказку выпустил в 1945 году. Строго говоря, написала Туве Янссон первую сказку в 1938-м и сама придумала иллюстрации, но по-настоящему мир Туве Янссон – это мир 1940 года. Это начало для Финляндии самых катастрофических событий.

Многие сейчас с некоторым даже недоверием воспринимают весть о том, что когда-то скандинавская литература была впереди планеты всей. Когда-то главным спектаклем МХТ, Московского художественного театра, была постановка «Пер Гюнт» Генрика Ибсена со знаменитым Леонидом Леонидовым в главной роли. Я уж не говорю об ибсеновской «Норе» и вообще об ибсеновской драматургии, которая и в камерных психологических драмах, и в мистических поэмах вроде «Бранда» и «Пер Гюнта» была самым мощным фактором влияния на русскую литературу. Кнут Гамсун, с его «Голодом», с «Паном», с «Викторией», с «Мистериями», впоследствии с «Плодами земли», был самым читаемым европейским писателем в России. Это потом, когда Гамсун поддержал нацистов, его перестали помнить. И, конечно, Август Стриндберг, самый знаменитый, самый любимый Александром Блоком, самый ненавидимый Василием Розановым, Стриндберг-безумец, с его «Красной комнатой», «Фрёкен Жюли», «Сонатой призраков», был символом семейного разлада и женоненавистничества Серебряного века. Сельму Лагерлёф, первую женщину, получившую Нобелевскую премию по литературе, знали во всем мире далеко не только как автора «Чудесного путешествия Нильса с дикими гусями». (Кстати, «Путешествие Нильса…», как и «Путешествия Гулливера» Свифта, обработано у нас до тоненькой книжечки, а вообще это огромная книга, задуманная вполне прагматически, как путеводитель по Скандинавии, по ее истории, по ее географии.) Белинский восторженно рецензировал романы Андерсена, еще не зная его сказок. И датская литература, и шведская, и норвежская, и знаменитая финская «Калевала», которая была источником вдохновения для множества русских поэтов и, что еще значительнее, для художников, – все это создало феномен так называемого северного модерна, который через Петербург нам особенно доступен.