— Кто мы такие, чтобы сомневаться в Его мудрости? — спрашивает она.

Апо разочаровался в Боге во время войны, когда перерезал другу горло, чтобы он мог умереть с достоинством. Его командир тогда ушел вперед, не в силах смотреть на муки раненого.

— Я не верю в Его мудрость.

— Это от меня не зависело.

— Что — это?

— Расставание от нас не зависит. Но этот момент — да. Этот момент — доказательство сострадания Аллаха.

— А как насчет твоего собственного?

— О Саки, налей мне яду в бокал, — читая стихи по памяти, Газала улыбается, — и я проглочу его с радостью. В смерти больше почета, чем в сострадании и жалости любимой. Все, что нужно моим иссохшим устам, — это капля небесной любви.

Апо стал совсем хрупким. Дальше сада у дома он уже не ходит. Теперь очередь Газалы навещать его, и она не пропускает ни одного дня. Она дает ему лекарства и помогает делать все необходимое, поскольку Айра вышла замуж и переехала.

Внук Газалы присоединяется к ним во время послеобеденных трапез. Ему доводилось видеть, как более молодые и физически крепкие отступаются от своих желаний по гораздо менее существенным причинам, а иногда и вообще без всяких причин. Общество его бабушки и Апо — хорошее противоядие от досрочного уныния.

— Деревенские сняли весь урожай, — говорит внук ей как-то утром, когда она наливает ему чаю. — А владельцы тех полей, где еще что-то растет, не хотят пользоваться нашей машиной.

Она знала, что этот момент наступит. Разве можно было от него уберечься?

— Я оставлю тебе все сигареты, — добавляет он.

— Но это ничейная земля, — пугается она. — Как здесь жить? Сюда даже почтальон не ходит.

— Тебе что, очень нужны новости?

— А где я буду брать ром?

Внук смеется.