В конце XIX — начале XX в. в недрах господствующих классов Венгрии возникло влиятельное течение аграриев. Оно добивалось приспособления внешнеторговой и торгово-таможенной политики империи к нуждам и интересам Венгрии, т. е. ее магнатов. Аграрии требовали установления высоких таможенных пошлин на ввоз сельскохозяйственных продуктов в Австро-Венгрию из-за границы. Речь шла прежде всего о «герметичном» закрытии в интересах венгерских помещиков рынка империи перед зерно- и скототорговцами из Сербии, Румынии и других Балканских стран.

В своей борьбе против правящей партии либералов аграрии широко использовали антиавстрийские и антидуалистические настроения средних слоев, манипулируя национальными лозунгами, выдвинутыми в свое время еще партией независимости. Средние слои промышленной буржуазии, беззащитные перед лицом австро-чешской индустрии, требовали усиления протекционистских мер, таможенного отделения от Австрии, т. е. создания самостоятельной таможни. Разразившийся в 1900–1903 гг. экономический кризис, вызвавший сокращение производства и увольнение десятков тысяч рабочих, сделал популярными требования энергичной поддержки отечественной промышленности в самых широких массах трудящихся. Повседневными стали многолюдные демонстрации безработных, число которых в 1902 г. достигло 100 тыс. Только в Будапеште в один день 21 декабря 1901 г. на улицу вышли свыше 10 тыс. безработных.

В такой обстановке кабинет Калмана Селла (1899–1903), весьма изворотливого политического деятеля, осенью 1902 г. внес в парламент законопроект об увеличении контингента рекрутов на 25 %. В ответ оппозиция выдвинула свои контрпредположения: введение венгерского языка в частях общей австро-венгерской армии (это должно было открыть широкий доступ к военной карьере и офицерским должностям сынкам «джентри»), дислокация этих соединений только на территории королевства, использование только национальных знамен, знаков отличия, герба, замещение командных должностей только венгерскими подданными. Программа мадьяризации, несмотря на ее несомненно демагогический и узкоклассовый характер, нашла горячий отклик в широких массах трудящихся, хотя она ни в малейшей мере не могла помочь им в их бедственном положении. В чем же причина столь редкостного совпадения лозунгов буржуазно-помещичьей оппозиции с настроениями масс?

Причина простая: общая армия и в начале XX в. продолжала, в сущности, в значительной мере оставаться австрийской, императорской. Характерная деталь: венгерскому парламенту и правительству лишь после многолетних споров, дискуссий и борьбы удалось сломить упорное сопротивление австрийской стороны и добиться внесения в официальное название австро-венгерской армии одной-единственной буквы «и», чтобы она называлась не «императорско-королевской», а «императорской и королевской». Конечно же, нововведение ничего в статут общей армии не внесло, кроме того, что до некоторой степени удовлетворило уязвленную гордость венгерской стороны. Армия осталась, какой й была: австрийской, императорской, «черно-желтой» (австрийские цвета), руководимой все тем же австрийским офицерским корпусом, в котором более значительным являлся удельный вес славянского, хорватского, сербского, чешского этнического элемента, чем мадьярского.