Очевидная неуверенность венгерской социал-демократии в действительно сложнейшей политической обстановке, ее шараханье из одной крайности в другую, противоположную объясняются взаимодействием, отчасти случайным совпадением очень разных по значению и характеру явлений и факторов. Бесспорно, однако, что венгерская социал-демократия в 1905 г. была захвачена врасплох неожиданными историческими событиями, начиная от русской революции и кончая победой национальной коалиции. К ним она не была подготовлена ни в теоретическом, ни в практическом плане. Партия не разработала программу по национальному вопросу, хотя сама была многонациональной и представляла многонациональную страну, где имелись нации угнетенные и нация господствующая. Страна быстро набирала темпы индустриализации, но тем не менее оставалась преимущественно крестьянской, поэтому социал-демократам необходимо было разработать отвечающую данным условиям аграрно-крестьянскую программу.

В 90-е годы венгерская социал-демократия делала, по существу, только первые робкие шаги к осмыслению указанных остроактуальных проблем. Ей не хватало теоретического багажа, да и кадрами теоретиков она была не очень богата. Между тем время не ждало, а некоторые решения в кризисной ситуации необходимо было принимать немедленно. Партия фактически сдала в архив лозунг самоопределения наций, выдвинутый на заре социалистического движения в Австро-Венгрии. Она едва откликнулась на бурные дискуссии между сторонниками культурно-национальной автономии и автономии территориальной в австрийской социал-демократии, на биение теоретической мысли в соседней стране. Ее не могла вывести из состояния летаргия даже «брюннская программа» австрийской социал-демократии — первая в истории международного рабочего движения специальная программа по национальному вопросу, привлекшая к себе внимание во всем мире.

Вплоть до заключения пакта Тарами-Криштофи венгерская социал-демократия явно сторонилась постановки национального вопроса и для венгерской, и для остальных стопроцентно угнетенных наций королевства, хотя по-своему признавала и боролась за их равноправие. Из всего богатого теоретического наследия марксизма партия прочно усвоила лишь самое общее положение о подчиненности национального вопроса социально-классовому. Она боялась распада Австро-Венгерской империи, но пуще всего ее страшила мысль о распадении на части Венгерского королевства. В то же время социал-демократы прекрасно отдавали себе отчет в опасности проникновения национализма в идеологию и политику пролетариата, поскольку это грозило буржуазным перерождением партии рабочего класса. Оттого венгерские социал-демократы и избегали занять четкие позиции по венгерскому национальному вопросу, по проблеме независимости и полного государственного суверенитета Венгрии. Несмотря на честность занятой позиции, она в конечном счете выглядела как национализм наизнанку.