27 января 1908 г. министр иностранных дел Алоиз Лекса граф Эренталь, автор новой концепции активизации внешнеполитической деятельности империи, предложил вниманию своего государя проект постройки железной дороги от Сараево, главного города Боснии и Герцеговины, до греческого порта Салоники на берегу Эгейского моря. Дорога должна была пересечь Новибазарский санджак, узкий коридор османской земли, временно занятой австро-венгерскими гарнизонами (он отделял Боснию и Герцеговину от Сербии и Черногории). Проект, таким образом, увеличивал радиус стратегического окружения маленького южнославянского королевства, независимое существование которого и растущая притягательная сила для югославян монархии все больше раздражали правящие круги в Вене и Будапеште.

Отношения Австро-Венгрии с Белградом последовательно и непрерывно ухудшались начиная с июня 1903 г., когда после убийства короля Александра I и его жены и престол перешел к династии Карагеоргиевичей. С уходом дружественной Габсбургам династии Обреновичей и сближением нового режима с его независимой внешней политикой с Россией, отчасти с Францией, союзницей России, Вена лишилась всякого влияния в Белграде. Болезненную реакцию в венском генштабе и среди воротил военно-промышленного комплекса вызывала переориентация внешнеполитического курса Белграда на Антанту, в результате которой крупнейшие в Европе оружейные заводы (в Плезене) лишились заказа на перевооружение сербской армии. Он был перехвачен французским концерном «Шнейдер-Крёзо». Вена решила поставить на колени строптивого соседа при помощи экономических санкций: в 1906 г. Вена и Будапешт ввели новые, очень высокие таможенные пошлины на ввоз сельскохозяйственной продукции из Сербии. Так началась знаменитая таможенная война, вошедшая в историю как «свиная война».

Пошлины представляли серьезную опасность для маленькой аграрной страны, экономическое благополучие которой целиком и полностью покоилось на поставках на австро-венгерский рынок. Таможенная война шла много лет, возместить потерю прежнего рынка Сербия не смогла, но тем не менее не покорилась. В большом выигрыше зато оказались крупные производители зерна и скота в самой империи, в первую очередь, конечно, в Венгрии. Неудачная попытка вовлечь Белград в орбиту своей политики не образумила, однако, правителей Австро-Венгрии. Антисербские провокации следовали одна за другой. Антисербская политика Вены и Будапешта, популярная в кругах аграриев и финансового капитала (независимая Сербия представляла собой помеху на пути империалистической экспансии монархии и ее союзницы Германии на Балканах), вызывала растущее противодействие со стороны демократической общественности, рабочего класса и в особенности чешского и других славянских народов, не говоря уже о сербах, проживавших в империи и открыто выражавших свою солидарность с Сербией. Эти настроения находили отклик и в австрийском рейхсрате (парламенте), где начиная с 1907 г. заседало больше депутатов чехов и других славян (всего 259), чем австрийских немцев (всего-навсего 233, остальные представляли румын и итальянцев).