Меня охватила дрожь.

— У вас в журнале записаны все команды? — спросил офицер радиста с НП.

В наушниках послышался утвердительный ответ.

— Этот радист здесь, — проговорил офицер и посмотрел в мою сторону. — Вы верно записывали команды?

Снова утвердительный ответ.

— Спасибо! У вас все в порядке. Конец!

Офицер положил микрофон и выключил рацию.

— Ошибку надо искать здесь, — сказал он своему коллеге и показал рукой на журнал, который он только что закрыл. — Товарищ рядовой правильно принял команды и записал, но перепутал дистанцию до цели. Вместо тысячи двухсот метров, принятых от радиста с НП, он передал вычислителю цифру две тысячи сто. Вот почему вся батарея стреляла с перелетом на тысячу метров. Из-за вашей невнимательности, товарищ рядовой, вся батарея получит плохую оценку по стрельбе!

27

27

Сегодня, несмотря на то что эта неприятная история осталась далеко позади, мне все равно тяжело вспоминать о ней.

Должен признаться, что тогда моя ошибка показалась мне не такой уж большой. Я не замечал негодующих взглядов товарищей по батарее и командира взвода и даже не знал, что у нас во взводе учений состоялось собрание членов Союза молодежи.

Я же думал об одном — какое принять решение: Софи или Анжела с ребенком? Письмо Анны разрушило все мои надежды и мечты. Известие парализовало меня, лишило возможности реально оценивать свои поступки.

Вечером меня вызвал к себе лейтенант Бранский. Сегодня я могу припомнить лишь обрывки нашего разговора.

— Товарищ Беренмейер, я знаю вас как хорошего солдата. Вы всегда были внимательны на занятиях. Умеете обращаться с рацией, и вам можно доверить установку или поддержание связи. То же самое докладывал мне о вас унтер-офицер Виденхёфт. Поэтому я приказал вам заменить у рации выбывшего из строя радиста. А у вас ничего не получилось. Давайте разберемся, как это могло произойти.

Я пожал плечами.

— Поймите меня правильно, товарищ Беренмейер, — продолжал лейтенант. — Мы говорим сейчас не только о том, что из-за вашей ошибки пострадала вся батарея, а о том, что ваша невнимательность может привести к подобной ошибке в более серьезной обстановке.

Я молчал.

— Может быть, товарищ Беренмейер, мы вас перехвалили?