Из стенограммы ясно, что главный врач больницы 4-го управления Гаджиев лично участвовал в процессе лечения Курбанова во время его посещений больницы. Главврач отметил, что он всегда бывал на приемах независимо от того, приезжал ли секретарь ЦК по утрам или вечером после работы. Тут Ариф Султанов попросил рассказать обо всех предпринятых действиях с точностью до минуты, а если возможно, до секунды. Лечащий врач Ахмедов сказал, что в то время необходимую помощь Курбанову оказывала бригада из 10 врачей и других медработников, если бы речь шла о двух или трех, можно было бы предположить, что имели место упущения. Он отметил: «Я считаю, что разговоры, которые ведутся, имеют другие цели, это провокационные слухи»[809].

Главврач, чтобы рассеять появившиеся слухи, пояснил: «Создается такое мнение, что я специально присутствовал, когда был Шихали Курбанович. У нас так принято, когда заходят секретари ЦК, председатель Совета министров и его заместители, я или мои коллеги, начальник 4-го управления присутствуем там, встречаем их» [810]. Он также сказал, что в тот день в театре драмы должна была состояться премьера пьесы Ш. К. Курбанова «Без тебя». Приехавший в больницу заместитель министра культуры Зиядов позвонил оттуда в театр и отменил подготовку к премьере.

Алиага Ахмедов предложил Арифу Султанову задать вопросы медсестре: «Если вы зададите медсестре два вопроса, вам будет ясно. Пенициллин и стрептомицин по чьей просьбе она принесла? По просьбе д-ра Гаджиева. Кому она дала шприц? Она принесла шприц и дала д-ру Гаджиеву. Всю связь с медсестрой я имел через д-ра Гаджиева, так что с медсестрой я связи не имею. Если нужно, я говорю д-ру Гаджиеву. Поэтому ясность может внести медсестра». Ариф Султанов спросил у медсестры Ахвердиевой, принимавшей тогда участие во всех лечебных действиях: «Расскажите подробно, как вы готовили шприц, откуда вы взяли лекарство, как разводили это лекарство, кто присутствовал при этом?» Ахвердиева ответила: «24 числа я была на утренней конференции, меня вызвал д-р Гаджиев и попросил стрептомицин, растворимый на новокаине. Я прошла в нервное отделение, проверила годность стрептомицина (годность по 1969 год) и взяла 0,5-процентный новокаин, растворила сама, шприц был кипяченый, принесла в кабинет, положила в шкаф. Зашел д-р Гаджиев, он спросил, где шприц, я показала. Потом д-р Ахмедов спросил, есть ли у вас трехграммовый шприц. Я сказала, что трехграммовых не бывает, есть пятиграммовый. Он попросил, я принесла, вскипятила и поставила на стол д-ру Ахмедову, где присутствовал д-р Гаджиев, и вышла в коридор. Все было тихо, спокойно, ничего не было слышно. Только я вижу, кто-то выходит, я вижу, что его уже выносят. Он черный до шейной части, и его выносят из кабинета на кушетку. Я сказала девушке – скорее кислородную подушку. Д-р Ахмедов попросил адреналин. Я достала адреналин»[811].