Таким образом, мы видим, что Алексеев знал о предстоящем аресте Государя еще накануне и ничего не предпринял. Не сообщил об этом Государю и не протестовал в Петроград. Отныне Алексеев будет верным исполнителем всех директив своего нового начальства — Временного Правительства и Военного Министра Гучкова, а затем Керенского.

В день отъезда 8 марта Государь, еще ничего не зная о своем предстоящем аресте, пожелал попрощаться со всеми чинами штаба. Об этом пишет Лукомский:

"Государь вошел и, сделав общий поклон, обратился к нам с короткой речью, в которой сказал, что благо Родины, необходим ость предотвратить ужасы междоусобицы и гражданской войны, а также создать возможность напрячь все силы для продолжения борьбы на фронте — заставили его решиться отречься от Престола в пользу своего брата Великого Князя Михаила Александровича; что Великий Князь, в свою очередь, отрекся от Престола.

Государь обратился к нам с призывом повиноваться Временному правительству и приложить все усилия, чтобы война продолжалась до победного конца.

Затем, пожелав всем всего лучшего и поцеловав генерала Алексеева, Государь стал всех обходить, останавливаясь и разговаривая с некоторыми. Напряжение было очень большое; некоторые не могли сдержаться и громко рыдали. У двух произошел истерический припадок. Несколько человек во весь рост рухнули в обморок... Государь не выдержал; оборвал свой обход, поклонился и, вытирая глаза, быстро вышел из зала".^{433}

Дальше описывают отъезд Дубенский и Мордвинов.

«Сейчас по своем прибытии Бубликов передал распоряжение Временного правительства о запрещении адмиралу Нилову следовать с Государем и приказание остаться в Ставке. "Что же, я арестован?" — спросил мрачно Нилов. "Нет, но Вы должны остаться здесь", — Ответил Бубликов. Нилов гневно отошел, и я, стоявший с ним рядом, искренно ожидал, что адмирал как-либо оскорбит депутата.

После переговоров Бубликова с генералом Алексеевым оказалось, что Государь должен считать себя арестованным и лишенным уже свободы. Это распоряжение произвело крайне тяжелое впечатление на всех и вызвало большое волнение и негодование среди свиты и некоторых других лиц Ставки.

"Как, почему, с какой стати, какие основания, неужели Алексеев решится передать это заявление Его Величеству", — говорили многие. Оказалось, однако, что генерал Алексеев передал Государю: "Ваше Величество должны себя считать как бы арестованным". Я не был при этом разговоре, но слышал, что Государь ничего не ответил, побледнел и отвернулся от Алексеева. Прошло еще минут 10-15. Мы все напряженно стояли у вагонов при полной тишине... Отворилась вагонная дверь, и Государь стал спускаться по ступенькам на рельсы. Тут плотным кольцом окружили Его Величество провожавшие... Большинство со слезами целовали руки Царя... Затем Государь поднялся в свой вагон и подошел к окну, стараясь его протереть...