А ученые явно уходили с иного места: по другую сторону ледников, к востоку, лежит обширный пляж, в разных частях которого в зоне прибоя были брошены две пары ящиков с образцами. Тут гадать не приходится: Толль думал погрузить их в две нарты, но спутники отказались. Такова география конфликта. Попробуем коснуться его психологии.
4. Крах
4. Крах
Современники дружно признавали, что Толль умел ладить с людьми, в том числе и с местным населением Якутии; и сам Толль записал (ссылаясь на реплику адмирала С. О. Макарова): «По своему характеру я склонен использовать „свое положение в качестве буфера“ между офицерами и учеными» [9, с. 10]. Но биограф (не стеснявшийся то и дело «редактировать» закавыченный текст) изложил это место более благостно: «Макаров… шутливо отметил в своей речи, что Толль благодаря своему мягкому и отзывчивому характеру окажется „в качестве буфера между офицерами, учеными и командой“» [1, с. 80]. Подобные приемы создали понемногу вокруг знаменитого полярника ореол добродетели, и вопрос о возможности его личной вины даже не ставился. Толль был замечательным человеком, но вряд ли нужно объяснять, что идеализация всегда закрывает путь к выяснению истины. Не имея возможности описывать здесь обстановку на «Заре», отмечу только, что уходу отряда к о-ву Беннета предшествовали драматические события: конфликт Толля с командиром «Зари» лейтенантом Н. Н. Коломейцевым, отчего судно лишилось прекрасного хозяина [10], и затем безумная попытка Толля организовать зимовку на Беннете осенью 1901 г. (о чем он подробно писал в дневнике [9]). Доброта и отзывчивость действительно были основными чертами, характерными для манеры обращения Толля с окружающими, но свою линию он проводил поразительно жестко.
Люди, изможденные двумя зимовками, в 1902 г. нуждались в отдыхе, а не в отчаянном броске с видом на третью зимовку, условия которой едва ли способствовали выживанию даже свежего отряда. Достаточно сказать, что здоровье обоих ученых находилось в плачевном состоянии [9], а Толль согласился взять «лишь самую маленькую дорожную аптечку» [1, с. 160]. Главное же было в нехватках на самой «Заре» и в том, что Толль не хотел этого замечать. На «Заре» было всего 20 человек (на таком же судне у Де-Лонга — 33 человека). Не хватало ученых (не было ни одного ботаника), матросов, а с отъездом Коломейцева — и офицеров. От главных парусов отказались еще в Петербурге (их бы некому было быстро убрать при внезапном порыве ветра), поэтому ход в основном обеспечивала машина, а угля тоже не хватало. Идти на о-в Беннета было нельзя.