Она говорила совершенно, как безумная. А тут еще схватила Петю за руку и шепнула диким голосом:

— Я хочу отомстить Тимашеву, отомстить самой себе!

Голова у Пети стала совсем в тумане. Та невнятная мысль, которую он ощутил несколько минут назад, стала крепнуть, но все равно боялся он дать ей волю. Хотя впервые он почувствовал, оставшись наедине с женщиной, что не надо бояться нападения извне. Никогда раньше не приходило ему в голову и то, что он может к Лине отнестись, как кженщине, но сейчас что-то творилось с ним. Он смотрел на ее почти обнаженную грудь и чувствовал звон в затылке. Может, она его научит!.. Беспокойство оставалось, но привычного страха не было. Их ограждали стены дома и стены квартиры: никто не войдет. «Эх, — снова подумал он, — если бы я зашел к Лизе в квартиру, то тоже было бы не страшно…»

— Как твои дела с Лизой? — спросила неожиданно Лина.

Петя не ожидал этого вопроса, но ответил быстро:

— Нормально, — ему захотелось выглядеть удачливым мужчиной. Поэтому интонация была такая, будто он что-то не договаривает, щадит честь своей дамы.

— Ты молодец, — польстила ему Лина. — Никогда никому не рассказывай о своих взаимоотношениях с любимой женщиной. Это тайна. Это касается только вас двоих. Правда?

— Правда, — ответил Петя, которому и нечего было рассказать. Ничего такого они с Лизой не делали.

— Но брату с сестрой о многом можно поговорить. Мы же с тобой кузен с кузиной, если по-старинному. А мы так мало откровенничаем по душам. С кем же еще поговорить! Хотя у тебя есть Лиза… А меня Илья не слышит. Ему одного надо — тела!.. А я говорить хочу. Человеку ведь надо с кем-то делиться. Она, — кивок в сторону бабушкиной комнаты, — тоже только о своем талдычит, ей тоже на меня наплевать. А я хочу быть нужной хоть кому! Вся, целиком! Душой и телом! Разве я не права?