— Права, конечно, — растерянно пробормотал Петя, одурманенный ее голосом, движением рук, скачками речи.
— Скажи, ты меня осуждаешь за мои отношения
— Как? — глупо, зная наперед ответ, спросил Петя.
— Как мужчина. Не красней, это естественно, ты уже большой, взрослый. Вот и скажи. Только пойми: я не ханжа. Мне
Петя напыжился, стараясь и впрямь казаться взрослым:
— Я понимаю.
А она говорила быстро, почти в истерике:
— Думаешь, мне легко? Да и ему тоже не сладко. Бедный он! Мучается. И
— По-моему, ты преувеличиваешь.
— Если бы! Он мне как-то спьяну по телефону сказал: «Тебя надо отрицать!» За что? Я не понимаю. Что я ему плохого сделала? Он же меня любит! Говорит, что лучше меня у него нет и не было женщины. Но все время убегает от меня. Потому, де, что ему надо работать. У него семья, но не из-за семьи он не хочет быть со мной. Ему, видите ли, нужно творить!.. Пожалуйста, я ему не мешаю. Скорее уж жена ему мешает! Странно все это. Не понимаю ничего. Ведь я вдохновляю его на высокие размышления. Я это знаю, он и сам это говорит. Как-то все глупо происходит!.. Ты же мужчина, Петя, объясни, что это значит. Я сильная женпщна, но я боюсь, боюсь одиночества, мне страшно остаться одной. Я бы все для него делала! А он не хочет. Я сегодня нарочно создала такие условия, что он ушел несолоно хлебавши. Я понимаю, что не склеится у нас, да и уже не склеилось. Понимаю, что надо рвать